Заблудший ангел

— Естественно, он вам не говорил об этом по одной-единственной причине: в целях вашей собственной безопасности. Даже если кто-то собирается устроиться в самую крупную разведку мира простым уборщиком, при поступлении на работу у него потребуют две вещи. Во-первых, полная секретность. Ничто из того, что ему предстоит делать, увидеть или узнать за время пребывания в агентстве, не может становиться предметом обсуждения с людьми, не входящими в организацию. А вы в нее не входили. Нас учат, что любая, даже самая ничтожная утечка информации может поставить под угрозу срыва важнейшие для судьбы страны операции, а также стоить жизни невинным людям, случайно узнавшим о нашей миссии.

— А во-вторых?

— Работа на АНБ предполагает постоянную осторожность и осознание риска. В случае провала неприятель постарается выудить из тебя мельчайшие подробности касательно твоей связи с организацией. Порой даже описание обычного кабинета может позволить враждебно настроенному государству сделать выводы о нашем образе действий или мыслей. По этой причине, поскольку мы все являемся потенциальными жертвами, всех сотрудников обучают навыку зашифровывать просьбу о помощи в самых невинных фразах. Возможность обронить подобную фразу в обыденном телефонном разговоре может спасти тебе жизнь.

Я с удивлением посмотрела на полковника:

— И Мартин тоже умеет это делать?

Аллен кивнул:

— Вы не заметили ничего странного на записи? Ничто не привлекло вашего внимания, например последняя фраза?

В эту минуту американец включил изображение на планшете, где изможденный Мартин опять произносил последние слова на своем более чем приемлемом испанском. Его светлые глаза снова блеснули с маленького сенсорного экрана.

«…И знай, что, даже если тебя будут преследовать, чтобы отнять то, что принадлежит нам обоим, дорога к нашей новой встрече тебе всегда будет указана в виденьях».

Моя душа исполнилась самых тягостных предчувствий.

— Я скажу вам, Хулия, то, что думаю. Полагаю, ключ находится в последних трех словах — «указана в виденьях». Вам это о чем-то говорит? Вы не помните, возможно, ваш муж произносил их прежде — в какой-то особый момент или в каком-то особом месте, которые могут указывать на то, где он спрятал камень?

— Вы всерьез спрашиваете? — вымолвила я.

— Конечно. Структура этой фразы подчеркивает последнее указание. По-видимому, он говорит, что, если вы хотите встретиться с ним снова, есть путь, направление, которое откроется вам в видениях.

— Возможно, он имеет в виду мой дар.

— Это слишком просто.

— А если это игра слов? Мартин очень этим увлекался.

— Возможно. Хотите бумагу и карандаш, чтобы попробовать подобрать буквы? — Он сунул руку в черный портфель и достал стопку листков и маркер.

Прежде чем я успела взять их, зажегся свет и все электроприборы в кафе вернулись к жизни. Загорелись лампочки на автомате с сигаретами у входа. Зарычала кофемолка. Даже холодильники забормотали, вздохнув с облегчением. Но надежда оказалась ложной. Через секунду мираж растаял, как пугливое привидение, и кафе вновь погрузилось во мрак.

22

Что-то происходило со светящимся облаком, парящим над троицей чужестранцев. Младший из них зачарованно смотрел вверх, пораженный изменениями, начавшимися в небе после того, как шейх приказал открыть нейлоновую сумку, которую они по очереди несли за спиной, и подставить ее содержимое под сочащуюся с неба влагу. «Надо активировать „ларец“», — коротко приказал он.

Почти тотчас же это нечто, парившее в небесах Сантьяго над старым городом, на глазах начало уплотняться, растягиваться и конвульсивно сокращаться, словно внутри его какое-то живое существо билось, пытаясь освободиться из долгого заточения. Некий организм, реагировавший на содержимое нейлоновой сумки. Действительно, когда юноша увидел, что огни площади Платериас опять погасли, он ни на секунду не усомнился, что это дело рук «монстра». Он знал, что облако для своего существования нуждалось во всем возможном количестве энергии. Включая и его собственную, если понадобится.

— Вы готовы? — спросил шейх, далекий от подобных страхов.

Юноша, который отзывался на имя Ваасфи и происходил из одной из наиболее старинных и знатных семей Армении, согласно кивнул. Его напарник, профессиональный солдат, закаленный в тысяче боев со времени падения советского строя в родной стране, тоже наклонил голову.

Шейх приступил к особому ритуалу. Не сдвигая сумку с места, он простер над ней руки и приблизил лицо.

В тот же миг он ощутил струящийся изнутри легкий аромат и дуновение ветра, которые всегда предшествовали его попыткам вступить в контакт с сокровенной сущностью столь бережно хранимого им предмета. Он надеялся, что теперь, когда его реликвия находится так близко от Хулии Альварес, ему удастся завершить древний цикл. Что «Амрак» — так он называл свое сокровище — сможет показать все, на что он способен.