Заблудший ангел

Мои нервы разыгрались: я представила себе, как Мартин своими умелыми большими руками завязывает этот пакетик и тайком ото всех прячет его здесь. Быть может, поэтому я взяла его в свои пальцы и стояла, не зная, что делать дальше.

— Откройте его!

Я кое-как развязала шнурок и на несколько шагов отошла от саркофага, чтобы рассмотреть содержимое узелка при свете. Меня била дрожь. Через мгновение ткань упала, чары рассеялись. Как мы и предполагали, камень был там. В идеальном состоянии. Оправленный в серебро, чтобы его можно было носить на шее. При виде его меня подхватила волна воспоминаний и чувств, но за спиной прозвучал резкий голос Даджяна, вернув меня к действительности:

— Чего вы ждете? Мы должны сейчас же активировать адамант!

50

Роджер Кастл прекрасно помнил то время, когда ему было впервые дозволено публично заговорить о Национальном управлении военно-космической разведки, УНР. Сентябрь 1992 года. Он только что был избран сенатором от штата Нью-Мексико, а это военное ведомство представляло собой один из наиболее тщательно охраняемых секретов страны. В тот год непредсказуемое развитие войны в Заливе и необходимость укрепить позиции США в мире вынудили президента Буша признать существование УНР, и из открывшегося ящика Пандоры вырвались громы и молнии, сотрясшие добрую половину телеканалов планеты. До принятия этого исторического решения патриоты, подобные Кастлу, ограничивались лишь шутками по поводу единственно доступной им информации: аббревиатуры ведомства. Они называли его NRO, Not Reffered to Openly, то есть «не для упоминания вслух», прекрасно понимая, что никогда не получат сведений ни о его бюджете (составлявшем в то время шесть миллионов долларов в год), ни о его целях и задачах.

Уже с последних лет «эры Буша» Кастл мечтал нанести визит в это учреждение, познакомиться с его высокотехнологичным оборудованием и заставить его работать на благо своих сторонников. «Глаза и уши нации в космосе» в ближайшем будущем могли превратиться в службу, полезную всем ведомствам — среди них и команде его советников, — а не только военным. Таким образом, нынешний президент прекрасно отдавал себе отчет в том, что ему предстоит ступить на территорию, где он не пользовался особой популярностью.

Майкл Оуэн и Роджер Кастл быстро доехали до штаб-квартиры УНР в Шантильи, штат Виргиния. Ведомство располагалось в скромном здании красноватого цвета, ничем не примечательном снаружи. Их небольшой кортеж лимузинов остановился на задней парковке. Часы еще не пробили часа ночи, когда директор и президент уже сидели в кабинете, откуда было можно видеть зал спутникового слежения. Здесь работали двадцать четыре часа в сутки и триста шестьдесят пять дней в году.

— Меня зовут Эдгар Скотт, господин президент. Большая честь принимать вас здесь.

Кастл пожал руку мужчине лет пятидесяти, в костюме, прячущему взгляд за очками с толстыми стеклами. Наверняка его разбудили минут двадцать назад, не дав времени даже побриться. Скотт выглядел как обычный чиновник: небольшого росточка, с венчиком седых всклокоченных волос вокруг глянцевого черепа, желтыми зубами и бороздами глубоких морщин на лбу. Определенно ему никогда прежде не доводилось бывать в подобной ситуации: стоять перед самым могущественным человеком на земле и при этом не иметь ни малейшего представления, какой именно повод — возможно, незначительный — привел его сюда лично!

«Или все-таки значительный?» — гадал он, пытаясь прочитать ответ на непроницаемом лице Майкла Оуэна.

— Мистер Скотт, — представил его директор Агентства национальной безопасности, — директор Национального управления военно-космической разведки и координатор научной группы проекта «Элиас». Он в курсе всех дел и готов ответить на ваши вопросы.

Кастл внимательно посмотрел на собеседника. Ему сразу же бросилась в глаза растерянность Скотта от необходимости обсуждать запретную тему. Но Оуэн продолжал напирать:

— Пожалуйста, покажите президенту то, что два часа назад, в пять двадцать три по мадридскому времени, удалось засечь одному из наших «глаз».

— С удовольствием, директор. — Скотт покорно воспринял такой поворот беседы. — Не знаю, господин президент, насколько вы осведомлены о нашей технологии сканирования земной поверхности…

Кастл улыбнулся, силясь сохранять любезность:

— Просветите меня, Эдгар.