Заблуждения толпы

Доходы Инсулла зависели не только от Эдисона, но и от Дж. П. Моргана, который финансово поддерживал великого изобретателя. К тому моменту Морган достиг максимума влияния и, будучи поклонником передовых технологий и одним из первых энтузиастов электричества, оборудовал свой дом на Мэдисон-авеню (номер 219) лампами накаливания Эдисона. В отсутствие полноценной электросети это было сродни подвигу, и позже Морган приложил руку к исправлению ситуации, профинансировав строительство первой крупной электростанции и первой линии электропередачи на Манхэттене.

К несчастью для «Эдисон дженерал электрик», низковольтная система постоянного тока которой плохо подходила для передачи энергии на большие расстояния, она начала терять долю рынка, уступая высоковольтной сети переменного тока конкурента «Томсон – Хьюстон электрик компани», основанной в 1882 году инженерами-электриками Элиу Томсоном и Эдвином Хьюстоном. Тревожный звонок для Эдисона прозвучал в 1883 году, когда Великобритания зарегистрировала патент на трансформатор, который «понижал» ток высокого напряжения в сетях переменного тока для использования в жилых помещениях. Этот патент лицензировал в Америке Джордж Вестингауз, который внедрил британское изобретение в систему Томсона – Хьюстона.

Морган, совершив мастерский маневр инвестиционного банкинга, предотвратил крах компании Эдисона, объединив ее в 1892 году с компанией «Томсон – Хьюстон электрик компани» и учредив компанию «Дженерал электрик» (GE). Сам Эдисон никогда не признавал достоинств переменного тока; он продал свои акции GE в порыве досады, а когда позже ему напомнили, насколько те подорожали, философски заметил: «Что ж, что было, то было, но мы чертовски хорошо провели время»³⁷⁹.

У Инсулла обнаружился талант к управлению электроэнергетическими предприятиями, и за десять лет до слияния, итогом которого стало появление GE, он постепенно поглотил всех конкурентов Эдисона и добился монопольного статуса в Чикаго³⁸⁰. Ему доверили руководство чикагским отделением компании, но все пошло прахом после слияния 1892 года, и он остался не у дел. В следующем году он начал действовать самостоятельно, взял на себя управление осиротевшими операциями в Чикаго, умело приобретал и объединял малые коммунальные предприятия в более крупные организации. К 1905 году он расширил свою деятельность далеко за пределы Чикаго, на Средний Запад, управлял своими активами компетентно и в интересах общества. Растущие масштабы отрасли позволяли постепенно снижать ставки и предлагать потребителям пониженные цены вне пикового времени. Инсулл поддерживал законодательное регулирование отрасли, значимость которой становилась все нагляднее, и однажды даже заявил, что, если его компании вдруг не смогут должным образом обслуживать клиентов, их обязанности должно взять на себя правительство³⁸¹.

Довольствуйся он исключительно работой своих предприятий и освещением городов, его до сих пор поминали бы добрым словом. К сожалению, пристальное внимание Инсулла к нуждам потребителей электроэнергии не распространялось на акционеров его компаний. Типичным для ранних финансовых махинаций Инсулла стало размещение в 1912 году на бирже акций компании «Миддл Уэст ютилитиз»: это было сделано не для увеличения производства электроэнергии, а для привлечения капитала на иные операции. В основе его сложных финансовых махинаций лежал выкуп Инсуллом у компании «Миддл Уэст ютилитиз» всех ее привилегированных и обыкновенных акций за 3,6 миллиона долларов. Затем Инсулл продал все привилегированные акции – и лишь шестую часть обыкновенных акций – широкой публике за те же 3,6 миллиона долларов, фактически за бесценок завладев пятью шестыми долями акций компании.

Подобно Хадсону Инсулл не забывал об общественном благе и трудился не покладая рук. Как и Хадсон, он щедро жертвовал на гражданские проекты и поддерживал искусство, в частности, Чикагский оперный театр, известный местным жителям как «Трон Инсулла». Он построил поместье площадью 4445 акров в Либертивилле, к северу от Чикаго, где жители «возводили дома на земле Инсулла, водили детей в школу Инсулла, рожали в клинике Инсулла, использовали фонари Инсулла, готовили на газу Инсулла, ездили по дорогам Инсулла, хранили деньги в банке Инсулла и играли в гольф на поле Инсулла»³⁸². Этот микрокосм олицетворял собой его обширную империю, которая на пике своего развития состояла из множества компаний: 72 тысячи сотрудников, десять миллионов потребителей. Инсулл возглавлял или входил в правления шестидесяти пяти компаний, а в одиннадцати был президентом³⁸³.