Забойная история, или Шахтерская Глубокая

Посадку в этом месте поселковые не любили. По соседству с Галиной Петровной в маленьком, облупившемся домике жила слабоумная женщина Лида, маленькая, сутулая и человеколюбивая, как щенок. С радостной готовностью она бросалась ко всякому, кто приласкает. Ее часто видели беременной, но куда она девала детей, никто не знал. Говорили, что она их рожала, топила в ведре, а потом хоронила под деревьями. Еще болтали, что к ней часто захаживал Платон.

Галина Петровна расширяла бизнес, строила несколько магазинов в соседних поселках, хозяйством заведовала Елена, а Светлана, говорили, была на побегушках — стирала, гладила, мыла. Она мне представлялась в коротеньком махровом халате с капюшоном. Разложена гладильная доска, утюг источает тепло, а рядом стоит табуретка. Мы с мамой всегда гладили на кухне, застилали стол покрывалом, а на табуретку ставили стакан с водой, чтобы по мере надобности доливать в отпариватель.

Помню, как-то мы с подругой шли вечером домой и недалеко от парка на обочине увидели машину Леонида. Из открытого окна гремел шансон, на капоте стояли бутылки, лежала на салфетках закуска — Леонид, Егор и две продавщицы из «Продуктов» устроили вечеринку. Все это происходило, пока Лена и Светлана стирали и варили за стенами замка. Братья своих кутежей не скрывали, даже, наоборот, было в них что-то демонстративное.

В последний раз я видела Светлану в автобусе. Непривычная картина, ее всегда возил Егор. Возможно, сломалась машина, или еще что случилось. Когда вошла в салон, взгляды обратились в ней. Парни-пэтэушники на заднем сиденье стали смеяться громче, а она сидела впереди, блестящая и неестественная, как сувенир в китайской лавке, и ни разу не оглянулась назад.

Рейс, который ходил в нашу сторону, называли «Бугры». Куда едет? На бугры. Мы жили на холмах. Автобус, покинув город, сворачивал вправо и ехал то вниз, то вверх по холмистой местности, а мимо проплывали терриконы и копры горных разработок.

Как-то в переписке подруга рассказала, что Егор убил Светлану табуреткой. То ли застал с кем-то, то ли заподозрил в измене, то ли переписку в «Одноклассниках» нашел. Наш поселок мал, все друг друга знают, скрыть что-либо трудно, может, и вправду в кого-нибудь влюбилась, а Егор узнал, пришел домой, схватил табуретку и бил по голове, пока та не перестала дышать.

Блокпост

Нос Альберта своей формой напоминал профиль горы, у подножия которой стоял его дом. Вернее, не его, а матери, но в последние годы он жил там один, значит, можно сказать, что это его дом. Мать еще в девяностые, когда на шахтах перестали платить зарплату, уехала в Москву на заработки, потом забрала и мужа, отчима Альберта. Они по сей день работают в Москве.

Нос я описала, теперь о глазах: человек с такими глазами мог бы сыграть Раскольникова. Но когда Альберт находился в веселом расположении, они казались бирюзовыми озерцами, по дну которых бегают солнечные зайчики.

Узкое лицо Альберта покрывала щетина, а когда по дну глаз бегали зайчики, на щеках появлялись ямочки. Интересно, что бы он сказал, прочитав это описание? Засмеялся бы, наверное. Относительно Альберта все эти «зайчики» и «ямочки» звучат несуразно, потому что он был главарем поселковой банды.

На горе у дома Альберта весной росли гусиные лапки, сон-трава и дикие тюльпаны, летом ковыль выбрасывал стрелы. Зимой склон напоминал сахарную гору, облепленную жужжащими мухами, — сюда сбегались дети с окрестных улиц, чтобы покататься на санках и картонках. Гору опоясывала дорога, ведущая к ставку. Однажды по этой дороге тащили труп. Где-то в ближних домах в пьяном угаре случилась драка, один парень зарезал другого. Убийца решил скрыть следы и потащил его к ставку, в беспамятстве не думая о полосе, оставленной телом. После этого замаранный отрезок стали называть «красной дорожкой».

Банда — это, конечно, сильно сказано. Просто компания плохих парней из поселка помогала делать нехорошие дела плохим парням из города. Среди городских были настоящие уголовники. Альберта считали одаренным от природы, из него мог получиться настоящий преступник. Помню, где-то читала, что Нестор Махно, однажды оказавшись в зоопарке, остановился возле клетки с тигром и некоторое время смотрел ему в глаза. Вскоре зверь попятился и поджал хвост. Может, это легенда, но мне кажется, у Альберта тоже получилось бы.

Хлопцы, которых он собрал вокруг себя, книг не читали, у него же дом был завален классической и философской литературой. Прочитав очередной роман, он рассказывал содержание кучке малообразованных гопников, а те сидели, как зайки, и слушали своего Каа. Говорил он резко и с нажимом, будто чеканил металлический воздух.

Женщин тоже тянуло к Альберту, и любовные истории у него случались, но хаоса, разврата и конвейерной смены партнерш, как это бывает в зоне притяжения харизматичного лидера, не наблюдалось. Думаю, дело не в каких-то особых принципах, принципов Альберт не признавал, скорее особенность темперамента.