Заботы света

— Я готов, — повторил Габдулла. — Кажется, проклятая оставляет меня. — Упираясь руками в кровать, он сел. — Какая лень… не будем ей потакать. Дерни, пожалуйста, за шнур, это звонок коридорному… попьем чаю. Если я не попью чаю, милый Галиаскар, я не работник. Пожалуйста, дай руку, я встану.

23

Николай Аверьянович просыпался рано, надевал халат и осторожно шел в ванную, стараясь не разбудить домочадцев, потом одевался и выходил погулять для гимнастики. Бодрым, рысящим шагом шел вокруг огромного квартала; радостно скрипел снег, радостно благовестил колокол ближней церкви, как бы собирая, зовя и звоны многих других храмов по всей широкой Казани. Нагулявшись, разогнав по телу кровь, Николай Аверьянович возвращался домой и пил чай, который подносила ему  н я н ю ш к а, затем садился работать, не делая исключений и в воскресенье.

Сегодня настроение ему испортил каретник Фурлетов, живший по соседству. Гулять Николай Аверьянович вышел чуть позже обыкновенного, народ уже возвращался с заутрени, и тут соседи встретились, поздоровались. А когда Кистенев, обойдя квартал, вошел к себе во двор, то увидел там каретника и его дворника Каллистрата. Тяжелый, приземистый Каллистрат с палаческим угрюмым лицом держал на плече розово-мороженый, обложенный салом бараний бок.

Месяца полтора назад каретник обратился к Николаю Аверьяновичу с просьбой позаниматься с его младшеньким, который учился в торговой школе и сильно отставал по математике. Кистенев хотел отказать сразу, но вспомнил, что Инна Ключникова прирабатывает теперь уроками, и послал Фурлетова к ней. Видно, занятия прошли с пользой, иначе зачем бы старику тащиться с барашком, язви его! Гнев Кистенева был тем сильней, что бараний бок выглядел очень аппетитно, а в доме у Николая Аверьяновича было скудно: жена сама ходила в мясной ряд, и то не каждый день, и покупала не более чем по полтора фунта на всю их семью.

— Добра не весят худом, Николай Аверьяныч, — говорил с улыбкой Фурлетов. — Вчерашнего зареза барашек.

— Что вы, Алексей Фокич, услуги мои пустяк, а вы…

— Вы ко мне с пониманием, а я с уважением, так-то, — мягко рокотал Фурлетов.

— И зря, зря, обижаете только, сие против моих правил.

— Правило одно: за добро платят добром.

В результате препирательств Фурлетов ушел вместе со своим дворником и с бараньим боком, сильно обиженный, злой даже, а Кистенев клял себя и жалко осознавал, что настроение испорчено и не сразу теперь соберешься с мыслями, Ну да бог с ним, хорошо ведь обошлось, не взял же он мяса, да и преподал урок самоуверенному барышнику!

Раиса Герасимовна уже встала и сама варила кофе на кухне.

— Доброе утро, — сказал он, поцеловав жену в теплую худую щеку. — Кофе? А детям, пожалуй, надо чаю.

Он взял чашечку с кофе и пошел в кабинет, уже успокаиваясь и твердея решимостью взяться за работу.

Работа ждала вот какая: во-первых, он должен был написать прошение с просьбой освободить его от обязанностей цензора Комитета по печати; уже и начал: «Прошу Вашего разрешения освободить меня, ибо преобремененный делами…» — да так пока и оставил, затосковав при мысли о многих заботах и грошовых жалованьях; во-вторых, должен был Николай Аверьянович выполнить одно важное поручение начальника комитета Пинегина, намедни говорившего с ним долго и всерьез.

— Его превосходительство новый губернатор, не будучи ознакомлен с вопросами о панисламизме и пантюркском движении в крае, озабочен теперь изучением этих вопросов. Желая иметь по возможности больше материала, его превосходительство просит сообщить ему все, чем мы располагаем и будем располагать в ближайшее время. Объективное и всестороннее освещение современного настроения казанских мусульман представляет особый интерес для правительственной власти в связи с наблюдающимся прогрессивным течением среди мусульман — с ярко выраженной националистической окраской. Этот интерес усугубляется особенностью данного времени… вы, конечно, понимаете…

— Да. Мне понадобится…

— …Малость времени, ведь вы по обязанностям службы поставлены, так сказать, в близкое соприкосновение с фактами. И я надеюсь, Николай Аверьянович, что вы с присущей вам добросовестностью и объективностью выполните данное поручение. — Помолчав, Пинегин сказал, несколько понижая голос: — Особое совещание в Санкт-Петербурге при выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Поволжском крае выразило пожелание, чтобы губернаторы были в курсе всех вопросов и пользовались бы для вящего успеха и всестороннего освещения местных событий сотрудничеством всех ведомств.

Кистенев ждал момента, чтобы сказать о своей просьбе, но с каждым словом Пинегин становился все серьезней, а речь его, с длинными периодами и монотонная, отдавала казенной суровостью, а может, быть, и угрозой. При мыслях об угрозе бесенок взыграл в Кистеневе — он спросил наивным, почти дурашливым тоном:

— Любопытно, какие же ведомства имеются в виду? Жандармерия тоже, знаете ли, ведомство.