Забракованные

Закончив с приготовлениями, Лиззи подошла к Амелии, та вытянула руку и расположила ее на краю столика. Помощница достала из кармана фартука жгут…

Это произошло случайно. Не озарение, не догадка — стечение обстоятельств. Помогая одному из пациентов, Мэл порезалась, и ее кровь попала на рану, которая уже через несколько минут перестала кровоточить и начала заживать. «Чудо!» — вскричала тогда работающая с ней девушка. «Кровь Грерогеров», — со священным трепетом высказался Седдик.

И оказался прав.

В другой раз Амелия повторила опыт с кровью и только убедилась, что речь шла не о совпадении — ее кровь, как выяснилось, годилась не только для самоисцеления своей обладательницы. Нет, она была не способна вылечить любой недуг, но больные, кому ее по капле добавляли в питье, скорее шли на поправку. Раны, на которые накладывали компресс, пропитанный кровью Мэл, переставали гноиться.

Увы, возможностей одной Амелии было недостаточно, чтобы помочь всем. К тому же они с Седдиком решили, что рассказывать другим о волшебных свойствах ее крови небезопасно. Во-первых, люди с особо тонкой душевной организацией могли счесть подобное святотатством (считалось, что при помощи крови проводят лишь темные ритуалы), и тогда от ее способностей стало бы больше проблем, чем пользы. Во-вторых, другие, кому постулаты веры неведомы, могли просто-напросто убить Мэл ради ее крови.

Или, еще хуже, узнав о чудодейственной силе урожденной Грерогер, сюда могло начать съезжаться ещё больше людей. А куда больше, когда рук и так категорически не хватало?

Да и кровь… Сперва Амелия могла отдавать ее гораздо больше, но от ежедневной кровопотери теперь все время кружилась голова. И было принято решение, что кровь будут брать лишь при поступлении тяжелораненых, которым не выкарабкаться без магической подпитки.

— Готово, — провозгласила Лиззи, отложив шприц в сторону и бережно беря в руки бутылку, наполовину заполненную кровью. — Отнесу Седдику. — Мэл вяло кивнула, мир вокруг подернулся дымкой, пол шатнулся. — Вы в порядке, леди Бриверивз? — испугалась девушка.

— В порядке, — заверила Амелия, покрепче ухватившись за край стола. — Беги, раненые не могут ждать.

Помощница одарила ее еще одним обеспокоенным взглядом и умчалась прочь, а Мэл наконец смогла опустить голову на руки, чтобы хоть как-то отрешиться от «качки» перед глазами.

Ну и что, что слабость, наплевать, что плохо. Если все годы жизни с Эйданом Амелия чувствовала себя лишней и никому не нужной в этом мире, то впервые с того момента, как произнесла «да» на свадебной церемонии в храме, она ощущала себя на своем месте…

Настоящее время

Монтегрейн-Парк

Кажется, за последние полгода Амелия ни разу не говорила так много и долго. Мысленно сама с собой — да, но чтобы ее кто-то слушал — впервые.

Сперва, как и планировала, стояла к собеседнику спиной и рассказывала, глядя на спокойную гладь воды. Потом, не услышав ни насмешки, ни сомнений в ее словах, немного расслабилась.

Солнце начинало припекать, и она сбросила плащ с плеч. Свернула в несколько раз и положила на траву, потом присела сверху, подтянув колени к груди, и еще раз мысленно поблагодарила господина Линча за костюм с брюками.

— И все-таки, вы должны понимать, что я не уверена ни в успехе своей затеи, ни в ее безопасности, — закончила Амелия.

Несмотря на то что магия, таящаяся в ее крови, спасла много жизней, Мэл по-прежнему не знала наверняка, как она работает. Догадывалась, но уверена не была. И если все-таки ошибалась, то эта ошибка вполне могла стоить подопытному жизни.

Собеседник усмехнулся, как показалось Амелии, несколько нервно.

— Вы правда думаете, что после того как дали надежду на то, что все до сих пор считали невозможным, сможете напугать меня какими-то рисками?

Мэл, севшая уже не спиной, а полубоком к спутнику, повернула к нему лицо.

— Это может стоить вам жизни, — сказала серьезно.

Монтегрейн прямо смотрел в ответ. Поверил, поняла Амелия, в каждое ее слово поверил.

— Вы слишком преувеличиваете ценность моей жизни.

Мэл вопросительно приподняла брови, но тот не стал ничего объяснять. Побарабанил пальцами по здоровому колену, о чем-то задумавшись, и Амелия только теперь заметила, что Монтегрейн тоже снял плащ, оставшись в тонкой черной рубашке.

— Так значит, вы и есть та самая Святая Мэл?

— Что? — Мгновенно отвлекшись от выплывших на середину озера серых уток, Амелия обернулась так резко, что что-то щелкнуло в шее. Поморщившись, она накрыла пострадавшее место ладонью и повторила тверже: — Что вы сказали?

Может, ей послышалось?

— Святая Мэл, — с заметной, но отчего-то необидной усмешкой повторил Монтегрейн. — Когда после последнего боя я попал в один из южных лазаретов, там ходили легенды о Святой Мэл — женщине, способной возвращать людей чуть ли ни с того света без помощи магии. Все, кто принимал питье из ее рук, вставали на ноги. — Амелия тяжело сглотнула вставший поперек горла ком. Она понятия не имела… — Правда, когда я спросил об этой чудо-целительнице главного знахаря, тот списал все на бред выживших, приписывающих свою удачу воздействию извне.