Забракованные

— Ты научишь меня, как определять состояние своего резерва? — попросила Амелия. — И как ты говорил, приглушать ауру по желанию?

Магов учат этому с детства, для них это так же естественно, как научиться ходить. Но, черт возьми, Рэймеру ведь в прямом смысле после ранения пришлось заново учиться вставать на ноги. Значит, и она сумеет.

— Научу, — пообещал Монтегрейн и усмехнулся. — Как только сам вспомню, как это делается. Отвык ужасно.

Она ничего не ответила, просто лежала в теплых объятиях и улыбалась.

— Мэл, как ты это сделала?

Такой простой и одновременно сложный вопрос.

— Просто поняла.

— М-м-м?

И она ответила как есть:

— Я не умела лечить, потому что не умела любить.

Ей показалось, или его сердце под ее щекой застучало чаще?

— Мэл…

Амелия повернулась, чтобы оказаться к нему лицом, приподнялась на локтях. Рэймер смотрел на нее с такой нежностью во взгляде, что она ни на миг не усомнилась в том, что он сейчас скажет.

— Не надо. — Мэл покачала головой и накрыла указательным пальцем его губы. — Это не признание, а констатация факта. Не надо ничего говорить, слова — это всего лишь слова.

Он серьезно кивнул, а потом перехватил руку Амелии за запястье и мягко отвел от своего лица, после чего приподнялся сам и поцеловал ее в губы — решил говорить не словами, а поступками.

Мэл обвила руками его шею.

Что ж, у него прекрасно получалось говорить и без слов.

* * *

Когда Амелия вошла в столовую, там было пусто. Кристис с Ланой уехали с утра, как и собирались, а Рэймер встречал во дворе гостя. Она видела в окно в холле, как открывали ворота, но не стала мешать.

По ее просьбе Монтегрейн пригласил на обед своего приятеля-целителя. Ей нужно было поговорить с кем-то, кто будет говорить с ней на одном языке. Рэймер обещал показать, как работать с резервом, как не допустить его полного опустошения, как ставить ментальные блоки и как делать такие элементарные вещи, доступные всем владеющим даром, как, например, отправлять письма адресату напрямую. Но о целительстве следовало говорить с целителем, и Зиден был так любезен, что, получив от Монтегрейна послание, согласился приехать этим же днем, отложив все остальные дела.

Они вошли в столовую вместе: Рэймер и высокий темноволосый человек. С первого взгляда он показался совсем юным из-за нескладной фигуры и балахонистой одежды, висящей на нем не лучше, чем на вешалке. Однако, присмотревшись, Амелия поняла, что магу не меньше двадцати пяти — двадцати семи лет. И ещё поняла, что видит его не впервые.

Когда она встала, чтобы поприветствовать гостя, тот и вовсе, увидев ее, чуть не растянулся на пороге, споткнувшись от неожиданности. Глаза удивленно расширились.

— Леди Брив?..

И в тот же миг закашлялся, так как получил от идущего следом за ним Рэймера пятерней между лопаток.

— Леди Монтегрейн, — исправился, как только продышался, — рад видеть вас. Снова.

Амелия вежливо улыбнулась.

— Здравствуйте, господин Зиден. Простите, в прошлый раз я не запомнила вашего имени и не ожидала вас снова увидеть.

Зиден протянул руку, и она вложила в нее свою ладонь, искренне удивившись, что целитель решил ее поцеловать. Но нет, тот лишь сжал ее пальцы, почтительно склонил голову и отпустил.

— Не уверен, что в прошлый раз я успел вам его назвать.

Что правда, то правда: когда он лечил Эйдана в доме ее отца сразу после окончания войны, тот сыпал в адрес своего целителя таким количеством проклятий, что сложно было вставить и слово.

Рэймер кивнул гостю на стул, обычно занимаемым Дрейденом, а сам помог сесть Амелии.

— Не переживай, я в курсе, что он лечил Эйдана, — шепнул ей на ухо, прежде чем отойти. Мэл благодарно улыбнулась.

Дана подала на стол. Вид у девушки был расстроенный, а глаза припухшие — кажется, плакала. Неужели, Джерри таки сказал, что она его ни капельки не интересует?

— Дана, все в порядке? — Рэймер тоже заметил выражение ее лица.

— Д-да, милорд, — пискнула та и поспешила закончить с сервировкой, чтобы поскорее умчаться восвояси.

— Ох и надеру кому-то уши, — проворчал Монтегрейн ей вслед, не хуже Амелии догадавшись, что дело не в попавшей в глаза соринке.

— А? Вы о чем? — Зиден, увлекшийся разглядыванием блюд на столе, заинтересованно закрутил головой.

Рэймер отмахнулся.

— Неважно. Рад тебя видеть.

— И я рад, — искренне улыбнулся целитель, а потом и вовсе расплылся от уха до уха. — Еще и в таком виде. — И без паузы, повернувшись к Амелии: — Это ведь вы, да? У вас потрясающая аура — изумрудная. Как я мог в прошлый раз не заметить… — И на его лбу между бровей отчетливо выступила глубокая вертикальная морщинка.

— В прошлый раз ее и не было, — утешила Мэл.

— О! — У самого Зидена аура была ярко-зеленой, но насыщенного цвета свежей травы — никакого изумрудного оттенка. — Я видел такую ауру лишь раз, еще в глубоком детстве… — продолжил гость и задумчиво почесал лоб, словно пытаясь вспомнить.

— У Георгии Грерогер? — любезно подсказал Рэймер.

Глаза целителя снова округлились.

— Вы Грерогер?!

Кажется, кто-то не только забывал называть свое собственное имя, но и не слишком интересовался именами и родословными других.