Забракованные

— Амелия, — произнес медленно, с расстановкой, будто боялся, что, если скажет быстро, она его не поймет, — принц Сивер станет королем только через мой труп. А умирать, поверьте, я не собираюсь.

Мэл шире распахнула глаза, не веря своим ушам. А Гидеон, наконец, перестал гримасничать и смотрел на нее серьезно, как никогда.

— Вы знаете, зачем Мирея вступила в войну с Аренором? С государством, превосходящим нас по мощи втрое. Бросила вызов самому Натаниэлю, по сравнению с которым даже ваш Монтегрейн не сильнее слепого щенка. Знаете, зачем?

Не «почему», отметила Амелия, а «зачем». Качнула головой, уже прекрасно понимая, что дело вовсе не в официальной версии: оскорблении принца Конрада отказом принцессы Аренора выйти замуж за инвалида.

— Чистота крови, — ледяным, жестким голосом сообщил Гидеон.

Мэл моргнула.

— Что?

— Чистота крови, — повторил собеседник, переплетя на столешнице пальцы и теперь уставившись на них. — Я тоже не знал. Нашел одну занятную переписку. Четыре года назад. В ней его величество консультировался с каким-то престарелым магом из Аренора. И тот просветил его, что магию в Мирее не возродить до тех пор, пока не умрут те слабые маги, что уже есть.

Амелия в ужасе отшатнулась, ударившись лопатками о спинку стула, но мужчина этого не заметил или, по крайней мере, сделал вид.

Продолжил:

— Всех убить он, конечно, не мог. Но война — прекрасный способ уничтожить большую часть магов. Их же отправили сражаться первыми, верно? Плюс наследник. Горбатый, кривоногий, чахлый здоровьем урод, — произнес таким тоном, будто это была прямая цитата его величества. — Роннер Третий мечтал покончить с ним с младенчества, но каждый раз не решался. — Гидеон поморщился. — Родная кровь, и все такое. Вдруг бы на него пало проклятие за убийство родного сына, и прочее. Кстати, о проклятиях ему тоже поведал старый друг из Аренора. Лорд Корвин, так его звали. Я искал его, но выяснилось, что Натаниэль лично расправился с ним ещё много лет назад. — Вздохнул с досадой, будто и сам мечтал бы покончить с этим Корвином. — Переписка была старой. Так что война стала идеальным выходом: и подчистить количество магов в Мирее, чтобы ждать рождения перворожденных с куда более мощным магическим даром, и убрать ненавистного наследника. Вышло блестяще. Правда, план чуть не рухнул из-за того, что всю войну Монтегрейн едва ли не протащил принца Конрада на себе. Но удача улыбнулась королю за день до подписания мирного договора. — Снова вздох. — Принц сам постарался. — И снова таким тоном, будто, попадись ему Конрад, его бы он прикончил не с меньшим удовольствием, чем Корвина из Аренора. — Но это вам наверняка уже известно.

Амелия осторожно кивнула.

— Вот, — улыбнулся Гидеон, впервые почти по-доброму. — Так и знал, что вы уже в курсе. Мне надо было не гнать вас в девятнадцать лет из здания СБ, а вербовать как сотрудника. Вы же мигом докопались до всего, до чего я сам доходил годами.

Мэл скромно пожала плечами. Пожалуй, тогда, много лет назад, ему бы с легкостью удалось ее завербовать — что угодно, только бы не жить с Бриверивзом.

— Снова лирика, — отмахнулся Гидеон от своих же рассуждений. — А не лирика то, что Роннер Третий оставил принцу Сиверу в наследство не только трон, но и поручение: очистить кровь Миреи еще раз. — Черные глаза блеснули. — Дважды. По теории Корвина, должно быть три волны «очищения».

Амелия вспомнила военные годы. Раненые, кричащие в лазарете от боли и молящие о помощи, когда нет ни целителей, ни рабочих рук, ни элементарных обезболивающих настоек от знахарей. Вспомнила рассказ Рэймера о том, как голодающие люди от отчаяния брали штурмом Монтегрейн-Парк. Вспомнила об искалеченных жизнях. И оборвавшихся — рано, несправедливо. О жертвах тыла вроде погибшего мужа Ланы…

Еще дважды? Помилуйте боги, ещё дважды? Только для того, чтобы однажды в Мирее появились более одаренные маги? Столько крови ради… этого?

— Я рад, что вы меня поняли, — удовлетворенно кивнул Глава СБ. — Лично я пойду на все, чтобы этого не допустить. — Склонил голову набок. — А вы?

Мэл как-то заторможенно кивнула.

Предательство Ланы, приезд принца, арест Рэймера, ранение Кристиса, умирающая Шеба, трупы собак, рассказ Гидеона — все это было слишком много для одного дня и для одной Амелии. Слишком много чувств и слишком много мыслей.

— Признаюсь, думая, что истинная наследница — девочка, я планировал выдать ее замуж за достойного человека, который займет трон. И, черт возьми, я рассчитывал выяснить правду до смерти старого Роннера. Давил со всех сторон, ожидая, что, даже если не получу информацию от вас, Монтегрейн где-то ошибется сам. Но, — тяжелый вздох и пристальный «птичий» взгляд, — играем с тем, что есть. Мальчик, истинный наследник, законный король — это подарок. — Гидеон почти распластался грудью на столешнице, подавшись к ней. — Где он, Амелия? Я думаю, теперь вы не сомневаетесь в том, что я не причиню ему вреда.