Забракованные

Мэл старательно смотрела только в тарелку перед собой, лишь время от времени поглядывая в сторону своего — боги, как к этому привыкнуть! — супруга. И всякий раз при приближении Дрейдена и его поклонов, во взгляде хозяина дома явно читался с трудом сдерживаемый смех.

В какой-то момент Амелии даже показалось, что Монтегрейн прекратит этот театр прямо сейчас и велит другу перестать паясничать и сесть с ними за стол. Но она явно недооценивала терпение супруга, и фарс продолжался.

В конце концов Монтегрейн просто-напросто перестал обращать на лжедворецкого внимание. Промокнул губы салфеткой и впервые, помимо приветствия перед ужином, обратился к Амелии:

— Как вы разместились?

По правде говоря, его молчание ей нравилось больше. Сразу же сделалось неловко.

Вспомнив, как вела себя на великосветских приемах в компании Эйдана, когда ее спрашивали о здоровье и прочем, старательно натянула на лицо улыбку.

— Благодарю, все прекрасно. Господин Дрейден провел для меня очень занимательную экскурсию. Дом просто чудесен… Рэймер. — Да, нужно не забывать, они же зовут друг друга по имени.

Увы, номер со светскими улыбками не прошел. Монтегрейн ответил ей прямым пристальным взглядом, и Амелия обрадовалась, что не успела ничего положить в рот — подвилась бы.

— Я сейчас серьезно, — произнес новоявленный супруг, по — прежнему смотря прямо на нее и не думая отводить взгляд или улыбаться. — Будут гости, будете гримасничать и расхваливать интерьеры. Меня интересует, устроила ли вас комната. Если что нужно, говорите, не стесняйтесь. Если нужно что-то купить, составьте список, все будет доставлено.

Амелия вдруг поняла, что все ещё сжимает в своих пальцах вилку, и медленно, чтобы посуда не зазвенела, положила столовый прибор зубчиками на край тарелки напротив ранее оставленного ножа. Убрала руки под стол и только после этого ответила:

— Все прекрасно. — На сей раз без улыбок.

Монтегрейн серьезно кивнул, принимая ответ.

— Если у вас есть вопросы, задавайте. — «Лучше мне, чем моим людям у меня за спиной», — так и читалось в его предупреждающем взгляде.

«У меня пока нет вопросов, все и правда чудесно», — заученная, бездушная фраза чуть и правда не сорвалась с языка, но Мэл вдруг осадила себя. Свободна? Так она думала, хороня Эйдана? Свободна и вольна вести себя так, хочет и чувствует? Однако вбитые покойным супругом привычки оказались сильнее. Ей по-прежнему хочется молчаливо кивать и поскорее остаться в одиночестве, лишь бы ее не трогали.

«Это ли свобода, Мэл? Кого ты обманула больше себя самой?»

Она выдохнула, как перед прыжком в холодную воду. Монтегрейн заинтересованно прищурился.

— Почему у вас всего пятеро слуг, и все они родственники? — выпалила на одном дыхании, пока не закончилась смелость. — С вашим садом у вас должен быть постоянный садовник, а с размахом дома — целый штат горничных, но у вас всего пятеро работников, и они все члены одной семьи.

Рэймер бросил взгляд на замершего чуть в стороне от стола Дрейдена, готового в любой момент подать трапезничающим еду и напитки. Тот в ответ сделал большие глаза, мол, он тут ни при чем, о родстве слуг не рассказывал.

Взгляд хозяина дома вновь обратился к Мэл, а одна бровь иронично приподнялась.

— Сами догадались?

— Это очевидно, — уверенно ответила Амелия, хотя тайком крепче сжала салфетку на своих коленях.

— Обычно нет, — не согласился Монтегрейн. — Лана была замужем и носит другую фамилию. Олли и Ронни, как и Лана, дети от первого брака. Соули только Дана. — Пауза. — Вы наблюдательны.

И ему это явно не нравится, потому что он прекрасно понимает, зачем ее выдали за него замуж.

— Сочту за комплимент, — максимально дерзко для себя прежней откликнулась Мэл, подсознательно ожидая вспышки гнева.

Однако ее не последовало.

Монтегрейн лишь безразлично пожал плечом.

— Сочтите. Что касается вашего вопроса, то больше работников в доме не требуется. Большая часть комнат закрыта за ненадобностью. Прилизанные сады я не люблю, поэтому посещение садовника раз в несколько недель меня более чем устраивает. А что до матушки Соули и ее семьи… — Он жестом обвел стол. — Вы же видите, как она готовит. Многие хотели бы заполучить ее в кухарки. Мне удалось ее переманить с тем условием, что устрою и ее детей. Еще вопросы?

И Монтегрейн впервые улыбнулся за все время их знакомства. Кажется, беседа его забавляла.

Пальцы на салфетке немного ослабили хватку. А еще Амелия поняла, что и правда хочет кое-что спросить. Вбитая годами привычка советовала сдержаться, поблагодарить за ужин и убраться в свои покои, но именно из-за этого желания она и заговорила вновь — чтобы ему противостоять.

Бросив взгляд на прислушивающегося к их разговору лжедворецкого, Мэл спросила:

— Как звали вашего предка, на которого вы очень похожи?

Подобного вопроса Рэймер явно не ожидал. Его брови вновь приподнялись, на сей раз обе, но ответил он без паузы и раздумий, сразу поняв, кого она имеет в виду.