Заброшенная могила

— Доказал, — со вздохом произнес Матвей Иванович. — Сели с Катькой в такси, поехали в спортклуб, где я иногда занимаюсь, чтобы форму не потерять. Отвел тренера в сторону, а он мой приятель, тоже бывший десантник, говорю, мол, так и так, нужно показательное выступление устроить. Он смеется: «Не вопрос, сейчас мы тебе доставим взрослых дядек. Только драться придется в полную силу, а то малышка поймет, что это спектакль. Дети — люди проницательные».

Подозвал он нескольких парней, выдал мне спортивный костюм… Катька сидит, ничего не понимает. «Сейчас мы с этими дядями драться будем, чтобы ты не подумала, что твой дед на старости лет обманщиком стал». У нее прямо глаза округлились: «Деда, не надо, они же тебя побьют!» «Это мы еще посмотрим, — говорю. — Сиди спокойно и за деда не переживай».

Начали бой, — продолжал Матвей Иванович. — Скажу честно, трудно мне пришлось поначалу. А потом разогрелся — и ничего. Троих уложил на татами. Катька только повизгивала. Когда все закончил и к ней подошел, она говорит: «Дед, ты такой сильный…» И все. Больше об этом ни слова.

— Интересно, в каких выражениях она про это матери рассказала, — задумчиво произнес Даниил. — А я вот что скажу. Не порти девочку, папа.

— То есть как? — вытаращил глаза Хвостов.

— Ты что же, хочешь, чтобы она теперь в каждую уличную заваруху лезла? Так она в разведке не служила и десантное училище не заканчивала. Катька-то ведь все буквально понять может, то есть усвоить на всю жизнь, что нельзя проходить мимо конфликта, чем бы он ни был вызван. Надо, мол, слабых защищать. Девочка еще очень не скоро вырастет и начнет понимать, что далеко не во всяком конфликте сильный не прав. Но это из области философии. А из области жизни — теперь же ее одну никуда отпускать нельзя, после твоего наглядного урока! Папа, пойми, есть же такие отморозки, которые не посмотрят, что девчушку едва от земли видать! Дадут по голове — и нет у тебя внучки!

Даниил был настолько уверен в своей правоте, что даже повысил голос, чего с ним отродясь не случалось. Даже своих сотрудников он отчитывал, не прибегая к крику.

— Я теперь не знаю, что и делать, папа, — сказал он. — Ты, конечно, о своем авторитете перед малышкой хорошо позаботился…

Хвостов-старший сидел над принесенными ему котлетами по-киевски и смотрел прямо перед собой. Он знал, конечно, что сын с некоторых пор не разделял его принципов, поэтому на полное сочувствие и не рассчитывал. Но, будучи человеком справедливым, он не мог не согласиться с Даниилом. Одно дело, если бы Катя жила с ним, была постоянно на глазах, — так нет, и папа «воскресный», и дед «воскресный»… Остается мама, а чему она учит дочь, понятно… Замкнутый круг.

Матвей Иванович поднял глаза на сына.

— Не думаю, что все так страшно, как ты говоришь, — тихо начал он. — Дело в том, что я ведь и тебя тому же самому учил. И лет до двенадцати ты и был такой… бескомпромиссный. И синяки зарабатывал, и шишки. А потом тебя словно подменили. В душу тебе лезть я не захотел. Списал на трудности переходного возраста. Теперь локти себе кусаю.

Даниила затрясло. Он-то прекрасно знал, что с ним случилось восемнадцать лет назад. Но отцу он не скажет этого даже под гильотиной.

Даниил щелкнул пальцами, подзывая официанта. Отец поморщился, увидев этот «буржуйский» жест, но промолчал.

— Стакан водки, — хрипло сказал младший Хвостов и, мгновенно получив просимое, выпил залпом. Матвей Иванович поднял брови, но жест сына истолковал неправильно. Он решил, что наследник так переживает за свою маленькую дочку.

— Ну, хочешь, я с ней поговорю? — спросил он. — Я же не робот какой-нибудь… Просто я живу так. Может, и переборщил…

Двадцать лет назад, это Даниил знал точно, отец ни в коем случае не признал бы такой ошибки. Видать, жизнь все-таки обточила обломок кремня, которым был Матвей Хвостов.

— Интересно, как ты с ней говорить будешь? — поинтересовался сын у отца.

Тот тоже выпил рюмку водки и ответил:

— Все-таки мне кажется, ты сгущаешь краски. Ну, не бросится она с кулаками на взрослого хулигана, который кого-нибудь грабит. Не такая она дурочка. Побежит, людей позовет, это естественно. А вот если ее сверстник, к примеру, будет котенка мучить — тут сам бог велел вмешаться. Если она с этого начнет — вырастет человеком. А ты… — он минуту помолчал, — я думал, ты меня поддержишь и с Аллой поговоришь. Нельзя воспитывать ребенка по принципу «моя хата с краю». Или, если тебе ближе литературный пример, «а я всегда за тех, кто побеждает». Не помню, кто сказал, но суть ясна.

Даниил не стал уточнять, кому из литературных героев принадлежит данная фраза. Он молча сидел за столом, уставившись на остывшие котлеты по-киевски, в тревожном предчувствии чего-то очень-очень плохого.

В конце концов он взял вилку и принялся ужинать. Отец последовал его примеру. Ели молча и до самого конца не проронили ни слова. Хвостов-старший расплатился, не обратив внимания на вынувшего бумажник сына, пожал ему руку и отправился в сторону подъехавшей к входу в кафе машины.