Заброшенное метро

Не поспоришь. На втором плакате тоже была изображена дежурная, но эта стояла спиной, с опущенным в руке жезлом, и смотрела вслед уходящему поезду. А надпись была предостерегающей:

ДЕЖУРНЫЙ ПО СТАНЦИИ!

ОБЕСПЕЧИВАЙ БЕЗОПАСНОСТЬ ДВИЖЕНИЯ ПОЕЗДОВ!

ТЫ ОТВЕЧАЕШЬ ЗА ПРАВИЛЬНУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ И БЕЗАВАРИЙНУЮ РАБОТУ СТАНЦИИ!!!

Я с грустью вспомнил про ту женщину в красном берете. Было бы интересно узнать, чем для неё закончилась эта история. Но сейчас меня больше беспокоило то, чем она закончится для нас.

– Я думала, дверь не выдержит. – Ксюха помотала опущенной головой, – Откуда у ребёнка такие силы? Она же чуть в щепки её не разнесла.

Серёга провёл рукой по треснувшему косяку:

– Да уж… Чертовщина какая-то.

От этих слов я невольно поёжился.

– Я сперва подумал, что просто ребёнок пробрался сюда каким-то образом, заблудился, и, может, уже не один день здесь плутает, – Серый кивнул в сторону двери, – исхудавшая вон вся. Думал, может её ищут, надо помочь… – он повернулся ко мне, – А потом увидел эти её глаза, когда она посмотрела на тебя. Белёсые, как у… Как у…

– Покойника. – помог ему я.

– Ага.

Он трижды перекрестился, бурча что-то под нос, а затем вытащил из-под футболки крестик на цепочке и поцеловал его.

Я поймал себя на мысли, что тоже не отказался бы от крестика сейчас, и пожалел, что не знаю ни одной молитвы. Встал бы на колени и прочитал вслух, не стесняясь. Не то чтобы я вдруг уверовал, но начал допускать и считать возможным существование высших сил, потому что после увиденного только что собственными глазами, сознание требовало какой-то опоры. Помолиться и просто поверить, что всё будет хорошо. Ничего сложного. Вера была лучше непонимания, намного лучше и намного проще. Всё моё мировоззрение дало сегодня большую трещину, ведь я дважды столкнулся с тем, чего никак не могу объяснить, а перед моими глазами всё ещё стояло это страшное лицо.

– Вы слышали, как она говорила? – Ксюха украдкой оглянулась на дверь, – У меня кровь в жилах стыла от её голоса.

– И у меня, – согласился Серёга.

– И у меня, – согласился я, вспоминая это протяжное завывание, – как будто на вдохе говорила.

– Что, если это не девочка, а… – Серёга сглотнул и продолжил благоговейным шёпотом, – дитя самой преисподней?

– Да вы издеваетесь, что ли, я не пойму! – молчавший всё это время Макс слёз с края стола и вышел в центр комнаты.

– Тише ты. – цыкнул на него Серый.

– Что тише? Что тише?! – он будто нарочно повышал голос. – Несёте здесь какой-то бред! Преисподняя у него. В голове у тебя преисподняя!

Серёга от неожиданного напора даже растерялся. Я решил вмешаться:

– Макс, давай-ка полегче. Ты её глаз не видел, они мутные как у…

– Ой, слушай, ты-то хоть давай помолчи там уже, не умничай! Ладно он ещё, но ты куда? Тоже мне…

– Мальчики, пожалуйста, перестаньте! – Ксюха умоляюще переводила взгляд с одного на другого.

Теперь растерялся и я. Макс был не в себе. Я его таким никогда не видел и не знал, как реагировать. Не дождавшись ответа, он плюнул на пол и продолжил:

– Ведёте себя как бабы, девчонки потерявшейся испугались! Вместо того чтоб помочь, разорались как резанные. Я ещё, дурак, поддался, побежал за вами, стыд!

– Макс, ты видел её лицо?

– Да что ты заладил: глаза, лицо? Я бы посмотрел на тебя, если ты проторчал здесь недельку-другую, без света и жратвы. И вообще, может она знает, как выбраться отсюда!

Я задумался. Какая-то логика в его словах была. Теоретически допустить, что ребёнок каким-то образом заблудился и попал сюда, было хоть и сложно, но можно. Может есть ещё какой-то вход, сверху или через туннели. Чудом осталась жива, возможно, даже приходилось питаться крысами или найденными консервами в таких подсобках, как эта. Да и от постоянной темноты девочка могла, наверное, частично ослепнуть. Правда, была одна несостыковка, ещё один вопрос. И я задал его:

– Тогда скажи-ка мне, умник, откуда у измождённого ребёнка такая сила, чтобы чуть не вынести эту грёбанную дв…

Макс недослушал, и к тому, что он сделал в следующий момент, мы были совсем не готовы.

Он включил фонарик на своём телефоне, развернулся, быстро открыл дверь и выскочил на платформу.

– Стой! Куда? – Серёга кинулся к проёму, – Макс! – и растерянно обернулся к нам, не зная, что делать:

– Он идёт в зал!

Меня накрыла паника. И страшно было за ним идти, и нельзя было пускать Макса туда одного. Идиот, какой же он идиот! Я схватил фонарь и распорядился:

– Ксюх, оставайся тут! Закрой дверь и никому, кроме нас, не открывай, поняла? – Она закивала головой. – Идём, Серёг, быстрей!

Мы выбежали на платформу, и дверь за нами тут же захлопнулась. Я услышал, как Ксюха закрыла её на замок. Тем временем Макс уже скрылся в проходе. Чёртов придурок! Звать его было бесполезно. Мы поспешили за ним. От одной только мысли, что есть вероятность встретить Её снова, у меня заныло в желудке.