Заброшенный в природу

— Давай, Гимараеш, — азартно выкрикнул доктор. Я сразу же понял его идею и, поскольку невозможно было пройти рядом с ним и не получить удара, я перепрыгнул через стулья в другой половине помещения и пошел к столу, быстро вращая палкой у себя над головой. Поднялся невообразимый шум: доктор изо всех сил колотил по столу с утварью. Сосуды разлетались во все стороны, со звоном падая на пол, падре громко молился, а Хесус носился по церкви с огромной горящей свечой и зажигал свечи во всех подсвечниках. Я, ощутив прилив смелости и почувствовав абсолютную уверенность в успехе нашего дела, изо всех сил ахнул палкой по правой половине стола, в то время как доктор орудовал своей палкой слева. В какой-то момент наши палки сошлись вместе и настоящее чудо, что они остались целы. Хотя ясень — дерево крепкое. В этот момент свечи в подсвечнике шагах в десяти от нас погасли, словно от порыва ветра. Чем бы ни было то, что заставляло утварь звенеть, но оно явно переместилось к правой стене церкви.

— За мной, Гимараеш, — выкрикнул доктор и бросился туда.

Мы перебежали к правой стене, продолжая вертеть палками над головой. Но то, неизвестное, появилось с другой стороны — свечи на подсвечнике возле Хесуса погасли, а пламя других закачалось, наклоняясь больше в одну сторону. Хесус, который стоял поблизости, прыгнул туда, также размахивая палкой. Он толкнул один подсвечник, и тот с грохотом свалился на пол. Доктор стал быстро пробираться между рядами, я же бросился к Хесусу, прыгая прямо по сиденьям стульев. Падре продолжал громко молиться.

— Ты не крестись, а возьми какую-нибудь палку! — крикнул ему доктор.

Я уже достиг места, где стоял Хесус и рубил палкой воздух, но неизвестное, наверное, где-то спряталось.

— Стой! — крикнул доктор, подняв руку, — остановись!

Мы завертели головами, оглядываясь по сторонам. Не было ни души, если не считать падре, который стоял перед алтарем с посохом в руках.

— Может, позовем экзорциста? — предложил падре.

— Не нужен нам экзорцист, — покачал головой доктор и, поразмыслив немного, добавил: — Вот что мы сделаем: падре пойдет по проходу между стульями, ты, Гимараеш, пойдешь вдоль правой стены, ты, Хесус, будешь двигаться вдоль левой, а я — перед алтарем.

Так мы и сделали. Я снова перебежал к правой стене и завертел палкой над головой. Поскольку я следил, чтобы не задеть какой-нибудь подсвечник, то не видел, что происходит в церкви, только слышал свист палок в воздухе, стук каблуков по каменным плитам перед алтарем, где должен был находиться доктор, и громкие молитвы падре. В какой-то момент раздался грохот — явно Хесус опрокинул какой- то подсвечник. Но от неизвестного не было и следа. Или оно убралось, или надежно спряталось. Об этом я и сказал доктору.

— Сеньор, — крикнул я, — оно или убралось, или спряталось.

— Нет, оно не исчезло, — ответил доктор. — Но все равно, так ничего не выйдет.

Мы остановились и стали оглядываться в надежде уловить хоть какое-нибудь движение. Мне даже показалось, что одна свеча стала мигать, и я взмахнул над ней палкой. Однако ничего не изменилось — она продолжала мигать.

— Что? — выкрикнул доктор.

Ничего, сеньор, мне показалось.

— Слушайте меня все, — сказал доктор, поглаживая бородку. — Мы с Гимараешем закурим сигариллы по обе стороны прохода и пойдем друг к другу. Давай, Гимараеш!

Я перебрался в дальний конец прохода, достал сигариллу и стал ждать сигнала доктора.

— Готов? — выкрикнул доктор Монардес, держа сигариллу в одной руке и свечу в другой. — Давай!

Я закурил сигариллу и медленно пошел к доктору.

— Вот, и вам тоже, — крикнул доктор и бросил по одной сигарилле Хесусу и падре.

— Ух ты! — крикнул Хесус, а падре попытался поймать сигариллу обеими руками, при этом выпустив посох, который с лязгом упал на пол.

— Иисусе Христе! — воскликнул падре.

Табачный дым поплыл у нас над головами, заполняя пространство в проходе.

— Зажги еще одну, Гимараеш, — крикнул доктор Монардес с другого конца прохода. Голову его плотно окутывал дым, и доктор двигался, словно в дымном облаке. Я закурил еще одну сигариллу. У меня было такое чувство, что я сейчас взлечу. Мне даже показалось, что ноги отрываются от земли и, если я взгляну вниз, то увижу, что парю в воздухе, словно Симон Волхв.[6]

В этот миг мы услышали странный звук — словно кто-то водил чем-то острым по стеклу. Скрежет быстро смолк, но когда мы посмотрели на витражное стекло, звук повторился, но уже с другой стороны.

— Хесус, — крикнул доктор, — открой дверь.

— Сейчас, сеньор, — ответил Хесус осипшим голосом, и я взглянул в его сторону, предварительно вытерев слезившиеся от дыма глаза.

Хесус открыл дверь, которая снова пронзительно скрипнула, и поток свежего вечернего воздуха хлынул в церковь. Пламя свечей снова закачалось, но теперь уже в обратную сторону, наружу. Я это заметил, наблюдая за тем, как легкое движение воздуха прошлось по свечам у противоположной стены, достигнув самого дальнего конца алтаря, затем вдоль левой стены церкви до самой двери. И исчезло. Теперь все свечи горели ровным, спокойным пламенем.