Забудь мое имя!

Не знаю, чем это все для меня обернется, но что‑то подсказывает, что так будет лучше. Может я ошибаюсь, но хочется верить в обратное…

Дойдя до двери и провернув ручку, я спиной ощутила, что Бес повернулся во сне. Замерев и прислушиваясь, подождала несколько минут, а потом бесшумно вышла, прикрыв за собой дверь.

— Если Бес меня найдет, то быть мне битой, — вздохнула я себе под нос, осматривая широкую галерею, по одну сторону которой шли высокие окна, а по другую — многочисленные двери.

Немного подумав и повинуясь внутреннему голосу, я пошла направо. Надеюсь, мне удастся отсюда выйти. Ведь даже не знаю, где нахожусь. В кармане нашелся подарок Феа, я вернула его обратно на шею, стараясь не думать о том, работает он еще или нет. Там же в кармане я обнаружила кольцо Бестелиона. Посомневавшись немного, оставила его на подоконнике, выйдя в дверь в конце коридора.

Мне совсем не хотелось по новой связывать себя с демоном против собственной воли. Ни к чему хорошему это не приведет! Пусть уж все будет так, как сложилось. Велев себе ни о чем не жалеть, я наконец повернулась лицом к тому, что было за выбранной мною дверью. Я ожидала что‑нибудь несуразное или страшное, а увидела обычную шумную улицу, живущую своей привычной жизнью в нескольких шагах за оградой. Ничего не понимая, оглянулась на то место, из которого вышла и увидела высоченный дом из черного камня, чем‑то напоминающий храм.

Интересно, почему люди, идущие мимо, не обращают внимания на такую мрачную громаду у себя под боком?

— Люди ко всему привыкают, — решила я, в конце концов. — Мне не рассуждать нужно, а ноги уносить. Иначе никогда не уйду!

Я отошла от дверей храма всего на два или три шага, а картинка впереди меня изменилась настолько, что захотелось закричать от страха. Я до крови прикусила ладонь, пытаясь хоть как‑то себя контролировать.

Все закрыл толстый слой снега, по которому на невероятной скорости неслись одетые в белое люди. Светлые длинные волосы сияющими плащами вились у них за спинами. На первый взгляд в этом не было ничего ужасного, если бы не очень знакомый пейзаж и едущая по дороге машина. Эллы… это явно были они… остановились, резко и разом, негромко перешептываясь. Я видела все словно бы со стороны и их глазами одновременно. И слышала. Это оказалось тяжелее всего.

— Это странный предмет, — сказал невысокий широкоплечий мужчина, единственный из всех одетый в плотную куртку на меху, хоть и распахнутую на груди.

— Это… движется, хоть и не живое, — подтвердил совсем юный паренек с заплетенными в косы волосами.

— Мы сюда не рассуждать явились! — рявкнула девица в плаще, обернувшись на говоривших. — Атардион, мой отец, послал нас за девчонкой, нарушающей чистоту крови эллов. Мы должны ее убить.

— С ней люди, — сказал четвертый из их компании.

— И что? — фыркнула девица, и я узнала ее.

Тамалис! Так вот кто это был. Похоже, если мне удастся с ней однажды встретиться, то я не откажу себе в желании убить эту блондинку. И я даже не буду разводить сопливых объяснений «почему»! Просто пристукнуть бы эту эллу в темной подворотне. Уверена, не мне одной от нее плохо. А еще лучше собрать их всех: Повелителей, папочку моего, шатающегося неизвестно где, Бестелиона, братца его и эту Тамалис, запереть где‑нибудь и не выпускать, пока они там без меня не разберутся, кому и чего от кого нужно.

Мне не было нужды даже двигаться, чтобы понять, что все мною увиденное только образ, а не явь. Но даже это причиняло неимоверные страдания. Хотелось все остановить, и я шагнула вперед, надеясь коснуться кого‑то из эллов. Видение поплыло, перетекая во что‑то другое, картинка и фокус сместились, я увидела мир по–другому. Как если бы была вдвое выше и куда как опаснее… Как если бы я была темным демоном, огромным и страшным.

Я сделала еще один шаг вперед, как шелуху стряхивая с себя это ощущение, не неприятное, но непривычное. И только мне показалось, что выбралась из того странного киселя, что затянул меня в липкий ворох видений и ощущений, как непонятная волна тусклым серым плащом упала на плечи, заползая в голову чернотой и страхом, ревущим, шепчущим и стонущим на сотни голосов. Дрожь прокатилась по телу, сметая воспоминания и даже мысли, стирая остатки разума, склоняя к земле и призывая слиться с чужими голосами в одно единое душащее страдание.

Где‑то на грани безумия я поняла, что не выберусь сама, и что никто мне не поможет. А самое ужасное в том, что я не знаю, что же происходит — мой разум будто отделился от тела. Возможно мне все кажется, а может этот кошмар, в который я попала, на самом деле существует. А может…

— Кыш, нечисть! — прохрипел у меня над ухом незнакомый голос. — Кыш! Вас здесь не хватало только. Изголодались, так на всех кидаетесь! Кыш, я сказал!