Забулдыжная жизнь

– Оставьте адрес – завтра, ближе к вечеру привезу деньжата. Только без фокусов! Я не люблю сюрпризов и подстрахуюсь.

Зимние сумерки проглотили утонувший в сугробах поселок. Тишина и отсутствие городской суеты поразили Шкаликова. Он с трудом отыскал нужную избу. Маленькое оконце, наполовину занесенное снегом, приветливо светилось. «Ни дать ни взять работа фламандских мастеров в эпоху русского ренессанса!» – антиквар постучал по раме. По ту сторону окна качнулись тени, шторка отодвинулась и выглянула знакомая физиономия. Шкаликов помахал рукой. В сенях его встретил Зюзя. Тощее тело хозяина прикрывала лагерная фуфайка без воротника.

– Вечер добрый! Мы уж думали, не приедете.

Шкаликов вынул из кармана бутылку коньяка.

– Обмоете потом сделку, – сказал он и прошел в комнату.

    Внутренняя обстановка жилища говорила о непритязательности хозяина. В углу стоял круглый стол, рядом – табуретки. Ни телевизора, ни приемника Шкаликов не заметил. У окна громоздилась железная кровать. На стене висел плюшевый ковер с тремя богатырями. Тусклая лампочка под матерчатым абажуром освещала центр комнатушки, совершенно игнорируя углы. Утопая в полумраке, они вгоняли в депрессию. «Ильич в Разливе лучше жил» – антиквару захотелось быстрее покинуть неуютное логово.

– Ребята, у меня со временем проблемы. Давайте обстряпаем сделку и разбежимся. Дел невпроворот, кручусь как белка в колесе и ничего не успеваю!

Тренька не видел причин для задержки гостя. Он без промедления отдал ему орден. Шкаликов внимательно осмотрел награду через лупу и протянул конверт.

– Пересчитайте, чтобы не возникло претензий.

Тренька никогда не держал американских денег. Руки его дрожали. Стараясь скрыть возбуждение, он пересчитал купюры и пос-мотрел через них на лампочку. Что он там хотел увидеть, уголовник не знал и сам.

– Не переживайте, не фальшивые! Ну ладно, ребята, пора мне!

Шкаликов пожал татуированные руки. По дороге к брошенному в сугробах автомобилю он ликовал – это была лучшая сделка в его жизни! Мягко хлопнула дверца, по-кошачьи замурлыкал движок. Андрей Дмитриевич плавно надавил на педаль газа и выехал из поселка.

Пустая трасса упиралась в бескрайнюю темноту. Каких-то полчаса отделяли антиквара от комфорта и рюмки коньяка. Ближе к городу движение на шоссе оживилось. Оживилось оно и в маленькой избушке на краю Темяшево: друзья опустошили бутылку и решили по-честному поделить выручку. Зюзе казалось, что ему должно достаться больше, ибо именно он нашел орден.

– Если бы я не подсуетился, то не было бы ни могилы с богатым мертвецом, ни халявных денег, – переубеждал строптивого товарища Тренька.

Как гордый джигит обязан иметь при себе кинжал, так каждый селянин считал за правило носить «выкидуху». Приятели не стали тянуть быка за рога и  перешли от слов к делу. Они с  такой  любовью расписали друг друга, что не в силах были доползти до порога и позвать на помощь. Их так и нашли: лежащих рядышком в лужах загустевшей крови.

Ничего этого Шкаликов не знал. Он предвкушал, как наварится, продав «Анну», насвистывал под нос и мчался в свой музейчик. Яркий свет встречного автомобиля на долю секунды ослепил его. Шкаликов резко затормозил. Сильный удар сзади развернул легковушку. Перед глазами закувыркались огни, в ушах отчетливо  прозвучал голос Максакова: «Друзья мои, жизнь – не кино. Она идет по другому сценарию: постоянно создает на холсте бытия не существовавшую ранее реальность. Желание продлить эмоциональное впечатление индивида не всегда совпадает с ее планами. Глаз и мозг Творца устроены иначе, чем у человека…» Последовал еще один, более сильный удар. Машина антиквара подпрыгнула и улетела в кювет.

– Вась, иди, вызови скорую помощь и эвакуатор. Я документы проверю и составлю протокол осмотра.

Напарник поднялся по насыпи и двинулся к патрульному автомобилю. Автоинспектор обыскал водителя, нащупал завернутую в тряпку вещицу. Развернул ее и осветил фонарем.

– Ух ты! – воскликнул он, пряча орден за пазуху. – Награда нашла героя!

Белая стрела

                                                   I

«На трассе Самара – Отрадный, у поселка Георгиевка, обнаружена разграбленная фура без номерных знаков. Сопроводительные документы отсутствуют. Возле машины найден обгоревший труп без головы. По версии следственной группы останки принадлежат водителю.

Ведется розыск преступников».

(Из милицейских сводок)

Туфли «Инспектор», кофейные слаксы, и под цвет им – рубаха из «мокрого» шелка. Воротник распирает могучая шея с золотым «бисмарком». Цепь украшена крестом, на котором с легкостью можно распять карлика. На бычьей шее – бычья голова. Нет, это не Минотавр, бог с вами! Это Геша Громов, некогда болезненный мальчик. Над ним подтрунивали в школе, без опаски отвешивали подзатыльники и заставляли пресмыкаться. Особенно преуспел в этом Максуд – потомок Чингисхана. Татарчонок при всех приказывал Геше чистить ему носовым платком ботинки и ежедневно взимал дань в размере пятидесяти копеек. После школы дорожки тирана и раба разбежались. Максуд поступил в строительный институт в другом городе, Громов – в местный техникум.