Забвение

У Петра оставалось несколько патронов в обойме винтовки, он неспеша выбирал движущиеся цели, чтобы не промахнуться. Рядом разорвался снаряд, комья земли и пыль накрыли его. Потом удар в голову, голова закружилась, и тишина. Очнулся от того, что кто-то толкал его в бок, требуя встать. Тошнота и слабость во всём теле не позволяли это сделать. Незнакомый лающий голос и удары тупым носком ботинка в бок требовали повторять попытки подняться. Немец схватил его за ворот гимнастёрки, поставил на ноги. Потом толкнул кулаком в спину, заставляя шагать в направлении, указанном жестом. Пётр еле переставлял ноги, немец шёл следом, подталкивая его прикладом. Когда немного утихли головокружение и боль в голове, Петр увидел, что он не одинок, тогда и понял, что они оказались в плену неприятеля.

16

Несмотря на храбрость и стойкость русских солдат, в июне под натиском немцев русская армия была вынуждена отступить в Галицию – у солдат недоставало оружия и снарядов.

Общественное мнение было обеспокоено, хотело знать, кто виноват в поражении, требовало их наказания. Государь сместил военного министра Сухомлинова и вместо него назначил генерала Поливанова. Первого августа, в годовщину объявления войны Германией России, было решено созвать Думу на первое её заседание. Несколько дней спустя Государь назначил Верховную следственную комиссию, чтобы установить, на ком лежит ответственность за национальное поражение.

В это время наступление немцев в Польше продолжало развиваться, это стало частью стратегического плана германского командования. Он заключался в глубоком двухстороннем охвате с севера и юга российских войск в Польше. С севера (со стороны Восточной Пруссии) должны наступать немцы. Одновременно с юга (из района Карпат) наносили удар австрийские войска. Конечной целью согласованного германо-австрийского натиска должно было стать окружение русских армий в Польше ещё до полного сосредоточения всех сил и нанесение главного удара по наиболее слабому месту обороны русских армий.

Однако реализовать этот план германское командование не смогло из-за стойкости солдат десятой армии русских. Полностью взять её в клещи немцам не удалось. Этому помешало упорное сопротивление русских левофланговых корпусов, особенно третьего Сибирского корпуса, который задержал продвижение немецкой армии. Менее стойким оказался правофланговый третий корпус, он отступал под натиском превосходящих сил немцев, обнажив фланг соседнего двадцатого корпуса. В результате замешательства с отходом двадцатый корпус (сорок тысяч человек) попал под двухсторонний немецкий удар, оказался в окружении и пленён. Благодаря мужественному сопротивлению воинов двадцатого корпуса, трём другим корпусам десятой армии удалось избежать окружения. Эта тактическая победа немцев не имела серьёзного стратегического значения.

Но русское общество, склонное к преувеличениям, как в радости, так и в горе, предалось мрачным предчувствиям. И было от чего.

Деревни страдали от постоянных поборов и реквизиций. Хлебопашцам не хватало рабочих рук и лошадей. Вместе с расстройством железнодорожного сообщения и притоком беженцев в городах росли цены на продукты. К концу августа одна за другой пали все русские крепости, вся Польша была в руках немцев. Из уст в уста передавались самые пессимистические речи. Говорили о саботаже, измене.

В минуту, когда Россия переживала этот острый кризис, Николай Второй решил взять на себя верховное командование армией. Он рассказывал:

– Вы не поверите, как тягостно мне пребывание в тылу. Мне кажется, что здесь всё, даже воздух, которым дышишь, ослабляет энергию, размягчает характеры. Самые пессимистические слухи, самые неправдоподобные известия встречают доверие и облетают все слои общества. Здесь заняты лишь интригами и происками, живут только эгоистическими и мелкими интересами; там же – дерутся и умирают за родину. На фронте одно чувство преобладает над всем – победить, остальное забыто и, несмотря на потери, на неудачи, сохраняют веру… Всякий человек, способный носить оружие, обязан быть в армии. Что касается меня, я не могу дождаться минуты, когда присоединюсь к моим войскам.

Государь сообщил министрам своё решение принять верховное командование. 4 сентября 1915 года вечером он уехал в Могилёв, где находилась Ставка. На следующий день подписал приказ, в котором извещал войска о своём вступлении в верховное командование, и в конце собственноручно прибавил:

«С твёрдою верою в милость Божию и с непоколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять Наш святой долг защиты Родины до конца и не посрамим земли Русской».

В то время, на международной конференции в Цимирвальде Ленин отстаивал свой тезис о необходимости превращения империалистической войны в гражданскую и выступил с лозунгом революционного пораженчества.