Забыть Веронику

Пока я дико озирался по сторонам, участковый резко перегнулся через ограждение, краем ботинка наступив в винную лужицу. Я последовал его примеру и сразу же увидел далеко внизу фигуру женщины, распластанную на земле. Совсем рядом стоял фонарь, и в его желтоватом свете был отчетливо виден до боли знакомый бежевый халат. В последнее время зрение мое стало ухудшаться, но это была дальнозоркость, то есть на большие расстояния я по-прежнему видел хорошо, как и в молодости. И поэтому, даже глядя с двенадцатиэтажной высоты, я четко и ясно понял, что застывшее в неудобной позе тело — это действительно моя жена...

***

Пашка смотрел на меня, и в его взгляде я видел искреннее сочувствие, на которое способен только человек, который и сам пережил нечто подобное. Как выяснилось впоследствии, я не ошибся.

— Плохо помню, что было в последующие три дня, — задумчиво сказал я. — Когда увидел ее лежащей на земле, сразу в глазах потемнело. Ноги подкосились, меня еле участковый успел подхватить. Потом я узнал, что он сразу вызвал «скорую», и меня увезли в клинику неврозов. Как меня там выхаживали, как таблетки давали, как кормили чуть ли не с ложки, это все я помню очень смутно. Словно не со мной было… Иногда я приходил в себя, но как только вспоминал о смерти Риты, так опять терял контакт с реальностью. Только на четвертый день более-менее оправился, и меня выписали. Прямо из больницы поехал на кладбище посмотреть на могилу…

— Мне очень жаль, Женька, — тихо произнес Пашка. — Знаешь, у меня в жизни тоже случилась подобная трагедия. Несколько лет назад моя супруга погибла. Поэтому я прекрасно понимаю, что нет таких слов, которыми можно было бы помочь в такой ситуации… Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Поначалу вообще жить не хотелось, — махнул я рукой. — Был бы один, точно бы повесился.

— А кто у тебя остался из родственников?

— Да никого. Отец умер давно, да я с ним и не общался с подростковых лет. А мама умерла пять лет назад.

— Дети?

— Нет, Пашка. Детей я не нажил ни с первой женой, ни со второй.

— Но ты сказал, что ты не один… Кого имел в виду?

— Ах да… — я слегка замялся. — Есть одна девушка, молоденькая. Чудо, а не девушка. Я с ней познакомился как раз в день выписки.

— И у тебя с ней что, уже любовь? — улыбаясь, спросил Грушин.

— Нет. У меня с ней много больше, чем просто любовь, — значительно ответил я и замолчал, давая понять, что не желаю распространяться на интимные темы. Пашка понял правильно, допытываться не стал.

— Чего ты хочешь от меня, Женька? — спросил он.

— Я хочу, чтобы ты помог мне. Понимаешь, уголовное дело возбуждать не стали. Провели какую-то формальную проверку и решили, что Рита покончила с собой. А я в это не верю… Вернее, так: я в это поверю, если получу стопроцентные, исчерпывающие доказательства. А пока у меня таких доказательств нет, я склонен думать, что это было убийство.

Грушин с минуту помолчал, внимательно глядя на меня. Я ждал, что он сейчас начнет убеждать меня в том, что я не один такой… что все родственники самоубийц не могут поверить… что никто не хочет чувствовать себя виноватым и невнимательным… В этих словах не было бы ничего нового, я их многократно слышал и раньше. Но Пашка их и не стал произносить.

— Женька, видишь, в чем проблема… Я только сегодня вышел из отпуска. О смерти твоей жены услышал вот только сейчас, от тебя. Не владею ситуацией, короче. Ты не знаешь, кто из наших оперов к тебе выезжал?

— Ой, вот этого я не скажу. Откуда мне знать их фамилии?

— Ладно, сам узнаю, не проблема. А кто проводил доследственную проверку? — спросил Грушин.

— Толстов. Знаешь такого?

— Да. На него надежды мало, прямо скажем. Я бы очень хотел тебе помочь, Женька, но ты пойми правильно: у меня в отделе всего девять человек. Причем девять — это вместе со мной. Нагрузка у каждого — будь здоров. Они даже по реальным делам работать не успевают…

— Пашка, я все прекрасно понимаю, — поспешно перебил я. — Не надо давать операм никаких официальных заданий. Просто порекомендуй мне одного из них, кого считаешь толковым и опытным. А я уж сам с ним договорюсь.

— Договоришься?

— Вот именно. Денег ему дам, проще говоря.

— Денег дашь? Ну что ж, это упрощает. С деньгами многие проблемы решаются, да?.. Не знаю, Женька, кто из моих ребят самый толковый, а вот жадные они все. Любого назову, и любой согласится… если о сумме договоритесь.

— А мне бы все же хотелось, чтобы не только жадный был, а еще и преступления раскрывать умел, — упрямо сказал я. — А еще лучше, если это будет человек, с которым я лично знаком.

Грушин недоуменно посмотрел на меня.

— Ты что, хочешь, чтобы я сам этим занимался? Извини, даже за деньги не смогу. Мне отделом руководить надо.

— Нет, ты неправильно понял. Я имел в виду другого человека. Вот буквально только что я его встретил в коридоре. Оказывается, у тебя здесь работает мой бывший студент. Фамилию не помню, но зовут Сергеем.

— Да ну? — удивленно протянул Грушин. — Сергей у меня только один. Волков его фамилия.