Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

Маргинальные элементы представляли собою наиболее подвижную часть общества, постоянно балансировавшую на грани правового поля и наиболее легко ее преступавшую. Первые спорадические правонарушения не заставляют себя ждать: одиночные убийства французов и разграбление оставленного армией Клебера лагеря. Восстание еще не вспыхнуло, но, как выразился Мишо, первые искры уже появились. И всё же огонь массового вооруженного бунта, согласно свидетельству ал-Джабарти, раздуло из этих искр лишь вступление в Каир отрядов Насуф-паши и Ибрагим-бея. Завершая же свое повествование о восстании, ал-Джабарти особо подчеркивает: «Все рассказанное выше произошло из-за нарушения мира и прихода турок и их солдат в город [курсив мой. - А. Ч.]. Они заставили жителей совершить недостойные дела, в результате чего произошло все вышеизложенное»{609}.

Таким образом, представленная в «Подробном отчете» Мишо версия возникновения Второго Каирского восстания подтверждается данными других источников, а потому выглядит гораздо более убедительной, чем официальная версия, представленная Клебером в «Докладе».

Вероятно, в последнем изложение событий того дня подверглось такому же редактированию в политических целях, как и описание битвы при Гелиополисе. Прорыв турок и мамлюков к Каиру стал следствием допущенной Клебером ошибки, когда в начале боя он на мгновение позволил себе увлечься призрачной надеждой добиться путем переговоров ухода турецкой армии и, после того как неприятель попросил прислать парламентера, приказал остановить движение французских войск по охвату деревни Матария. В результате захлопнуть «котел» не удалось и часть авангарда Насуф-паши ушла полями к Каиру. Учитывая, что главным читателем «Доклада» должен был стать Первый консул Франции, не удивительно, что главнокомандующий Восточной армией постарался максимально смягчить впечатление от своей промашки и попытался представить в «Докладе» дело так, что восстание вспыхнуло само по себе, а не из-за прибытия в Каир турок и мамлюков, ставшего прямым следствием его ошибки.

Впрочем, отсюда никоим образом не следует, что мятеж в Булаке был выдумкой автора «Доклада». Ал-Джабарти подробно рассказывает и об этом событии, относя его, однако, к чуть более позднему времени и не упоминая ни о каком «ранее припрятанном» оружии:

«Что касается Булака, то там восстали все как один. Хаджи Мустафа ал-Баштили и другие ему подобные были полны решимости и подняли народ. Булакцы заготавливали палки и оружие, ковали копья и щиты. Первым делом восставшие отправились на берег Нила к палаткам, которые оставили там французы [возможно, речь идет об упомянутой выше припортовой карантинной зоне. - А. Ч.]. Около этих палаток находилась французская охрана. Восставшие перебили всех попавшихся им французов и разграбили все, что там находилось: палатки, имущество и так далее. Затем они вернулись в город, открыли принадлежавшие французам склады с зерном и имуществом и забрали там всё, что хотели. После этого они соорудили вокруг города траншеи и баррикады и приготовились к священной войне»{610}.

Не исключено даже, что описанная в «Докладе» неудачная попытка булакцев захватить форт Камен действительно имела место, но лишь как один из эпизодов восстания, а не его пролог. Если так, то, стало быть, Клебер в своем отчете о происшедшем, ничего не додумывая от себя, опять лишь поменял последовательность фактов, в результате чего роль детонатора Второго Каирского восстания оказалась отведена спонтанному мятежу жителей Булака, а не прибытию в египетскую столицу упущенных из Матарии турок Насуф- паши и мамлюков Ибрагим-бея.

К сожалению, имеющиеся у нас источники не дают четкого ответа на вопрос: сколько турок и мамлюков приняло участие в восстании? Ранее мы видели, что Мишо оценил их число приблизительно в 5-6 тыс. По мнению ат-Турка, таковых было 15 тыс.{611} Клебер в «Докладе» уверенно говорит о 10 тыс. турецкой кавалерии, 2 тыс. мамлюков и 8-10 тыс. вооруженных египетских крестьян{612}. И наконец, турецкий министр Осман Катхода{613} в письме Мустафа-паше от 28 марта 1800 г. оценил общую численность турецких и арабских войск, оборонявших Каир, в 30 тыс. чел.{614} Правда, если учесть, что Мустафа-паша в тот момент находился в плену у французов и выступал посредником в заочных переговорах между Клебером и Насуф- пашой, то сообщенные ему Османом Катходой цифры вполне могли быть преувеличены в расчете на передачу их французам. Тем более не поддается исчислению количество участвовавших в восстании жителей Каира. Если свидетельства очевидцев, говоривших о том, что это было практически всё взрослое мусульманское население полумиллионного города{615}, верны хотя бы отчасти, то и тогда речь должна идти о десятках тысяч человек.