Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

«В это время ал-Алфи [Алфи-бей] пришел к Осману Катходе с предложением, которое у него возникло и которое он считал правильным. Его мысль состояла в том, чтобы на полумесяцах минаретов днем вывесить флаги, а ночью зажечь фонари, чтобы подходящее войско, увидев это, поняло, что город находится в руках мусульман и что они берут верх над противником. Это сделали также и жители Булака, так как они были уверены в том, что им на помощь приближается войско»{720}.

Тем самым в народе поддерживалась надежда на скорую помощь извне. А вот как, по описанию Дама, это выглядело с другой стороны фронта:

«Минареты были освещены, муэдзины (общественные глашатаи, созывающие в определенные часы народ на молитву) славили радостными песнопениями то состояние бессилия, в которое, как они думали, мы впали»{721}.

Война нервов продолжалась.

Гибель Булака

Попытки наступательных действий 11-13 апреля показали командованию французской армии, что на постепенное, шаг за шагом, сжимание кольца осады посредством захвата отдельных стратегически важных пунктов у французов может просто не хватить сил и средств. Поэтому, сообщает Мишо, была начата подготовка к общему штурму города. А чтобы произвести на неприятеля наибольший психологический эффект, было решено начать генеральное наступление с взрыва мины под одним из ключевых пунктов обороны повстанцев. В качестве подобной цели выбрали бывшую резиденцию генерала Рейнье, которую всего лишь несколько десятков метров отделяло от здания штаба инженерных войск. В ночь на 14 апреля саперы заложили в одном из хозяйственных помещений этого здания колодец глубиной 12 футов (около 4 м) и повели из него мину в сторону резиденции Рейнье. Работа шла ночью и днем. Гарнизон здания штаба инженерных войск прикрывал ее, находясь под интенсивным артиллерийским огнем неприятеля из особняка ал-Бакри.

В тот же день, 14 апреля, ожесточенные бои развернулись и возле святилища Абу-Риш, которое повстанцы пытались вернуть под свой контроль{722}.

Чтобы обеспечить тыл своей армии во время штурма Каира, Клебер еще в предыдущие дни предпринял несколько попыток замирить мятежный Булак, предлагая его жителям сложить оружие и обещав взамен всеобщую амнистию. Так, в его обращении к населению Булака от 10 апреля говорилось:

«Бог всемогущий и милосердный желает, чтобы тот, кому Он дает победу, пользовался ею, проявляя великодушие и милость. Поэтому генерал Клебер дарует общее и частное прощение жителям Булака, которые в период пребывания османской армии вооружились и предпринимали наступательные или оборонительные действия против бесконечно победоносных французских войск, и надеется, что этот акт гуманности еще сильнее привяжет большинство жителей к французскому правительству, ибо судьбе угодно сохранить его власть над этой страной. Главнокомандующий поручает шейхам и улемам довести настоящее распоряжение до всех обитателей Булака и велит каждому мирно заниматься своими трудами и заботами»{723}.

По словам Мишо и Дама, Клебер трижды делал жителям Булака подобные предложения; ал-Джабарти насчитал их пять, ат-Турк - целых восемь, но все эти авторы сходятся в том, что повстанцы сочли мирные инициативы французского главнокомандующего свидетельством шаткого положения его армии (как мы видели, зерно истины в таких представлениях всё же имелось) и отклонили их{724}. Тем самым судьба Булака оказалась решена: на его-то усмирение сил у французов хватало. Эта операция, по признанию Дама, была задумана как показательный акт устрашения, который должен был продемонстрировать повстанцам Каира возможности французской армии и дать понять им, что ждет их самих в случае дальнейшего неповиновения: «Взятие Булака должно было ускорить взятие столицы, жители которой считали нас слишком слабыми, чтобы подчинить этот первый город. Его пример должен был повлиять на поведение командиров турецкой армии, которых шейхи Каира призывали капитулировать»{725}.

Прибытие 13 апреля из Дельты 21-й легкой полубригады генерала Бельяра, насчитывавшей в своих рядах немногим более 1300 чел., и артиллерийского парка из Розетты позволило Клеберу осуществить штурм Булака, практически не снимая дополнительных войск с фронта. После того как 14 апреля жители Булака отклонили последний ультиматум, на следующее утро, 15 апреля, был назначен штурм города, общее руководство которым осуществлял генерал Фриан. Кроме войск Бельяра в нем принимали участие две роты гренадеров из 32-й линейной полубригады, легкая артиллерия дивизии Фриана и отряд саперов{726}.

Отмечая упорную оборону защитников Булака в тот день, официальные французские источники весьма скупы на подробности происходившего. Однако и они вскользь упоминают об «ужасах», выпавших на долю обитателей этого города. Наиболее лаконичен рассказ о штурме в отчете Мишо.