Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

«Для этой атаки отрядили генерал-адъютанта Альмераса с ротой карабинеров из 4-й легкой [полубригады], ротой из 75-й [линейной полубригады], 100 чел. из 61-й [линейной полубригады] и 20 саперов. У них было также одно орудие. У первой вражеской баррикады погиб капитан карабинеров, и вся его рота отступила назад; ее вновь повели в бой, и она погнала неприятеля до самой мечети. Все дома справа и слева [по этой улице] до самой мечети были взломаны, и все турки, найденные там с оружием в руках, перерезаны. Враг, защищавший здания перед мечетью, вел интенсивный огонь, но это не помешало нам поджечь дома перед своими позициями и забаррикадировать улицу. Была установлена связь с Коптским кварталом. Мы потеряли в этой атаке 3 чел. убитыми и 12 ранеными. Противник должен был потерять много народа. 14 [жерминаля (4 апреля)] наши войска утратили позиции, занятые предыдущей ночью. Они были напуганы, увидев несколько турок, просочившихся к ним на фланги, и отступили в беспорядке. Позицию восстановить не удалось, и пришлось забаррикадироваться позади первой из мечетей. Мы потеряли несколько человек, которые не успели из нее выскочить»{699}.

Сведения доклада Мишо подтверждаются свидетельством Муаре, лично участвовавшим в той операции:

«13-го [жерминаля (3 апреля)] в 11 вечера мы атаковали квартал, расположенный позади Коптского квартала. Огонь врага был ужасным и смертоносным; нашей колонне пришлось отступить, но вскоре после этого она с удвоенной храбростью понесла страх и смерть в ряды неприятеля и захватила территорию. Она добилась бы и большего, если бы приказ сверху не остановил ее продвижение. А поскольку победу от поражения часто отделяет лишь один шаг, на другой день наша колонна была атакована превосходящими силами неприятеля и вынуждена была оставить часть завоеванного. Несколько наших солдат погибло, несколько гренадеров оказались в плену и потом были возвращены (что необычно для варварских народов)»{700}.

Генерал Дама в своей части «Доклада» описывает происшедшее в ту ночь примерно так же, допустив лишь одно небольшое, но принципиальное отличие: его рассказ об этом тяжелом, длившемся восемь часов бое заканчивается констатацией того, что французы успешно выбили турок с их позиций и отразили все контратаки неприятеля{701}. О последовавшем же за этим успешном контрнаступлении повстанцев Дама, в отличие от Мишо и Муаре, ни словом не упоминает, что еще раз свидетельствует о необходимости весьма осторожно относиться к сведениям официальной версии событий, предназначавшейся для публикации.

В последующие несколько дней, с 5 по 11 апреля, стороны, как сообщает Мишо, вели позиционные бои местного значения: «Все действия неприятеля были направлены на то, чтобы поджечь дома, занимаемые нашими войсками, и тем самым оттуда их выгнать. Мы постоянно отражали эти удары, тушили пожары и препятствовали продвижению турок»{702}. Однако и в этих мелких стычках, не дававших французам никаких существенных преимуществ, им приходилось нести потери. Капитан полка дромадеров Франсуа записал в своем дневнике 10 апреля:

«Небольшая перестрелка в разных местах города. В Булаке, где я находился в пешем строю, огонь был весьма интенсивным, но мы потеряли только 5 человек убитыми и 14 ранеными. Захвачено несколько позиций»{703}.

Впрочем, основные события в тот период разворачивались за пределами Каира. В их описании сведения «Доклада» и отчета Мишо полностью совпадают. В обоих документах подчеркивается, что альянс с Мурад-беем очень быстро принес прямую выгоду.

Новоиспеченный принц Верхнего Египта взялся помогать своему новому сюзерену не за страх, а за совесть. Он выдал французам всех турок, искавших убежища у него лагере, и передал французским войскам то продовольствие, что было ранее собрано по распоряжению великого визиря{704}. Через своих приближенных Мурад-бей пытался также повлиять на мамлюкских вождей в Каире, склоняя их к капитуляции. Свидетельствует ал-Джабарти:

«В это время то и дело являлись посланцы от французов (это были то Осман-бей ал-Бардиси, то Мустафа Кашиф Рустам - оба из числа приближенных Мурад-бея). Они вели переговоры о мире и об уходе турецких войск из Каира. Они говорили, что город будет сожжен и разрушен, если их миссия не увенчается успехом. Они упорно пытались добиться своего»{705}.

Однако, пишет Клебер о Мурад-бее, поскольку «его влияние в Каире не дало того эффекта, на который он рассчитывал, он предложил мне поджечь город и некоторое время спустя прислал барки, груженные тростником»{706}. Позднее капитан дромадеров Франсуа отметит в своем дневнике: «Факелы, которые несли мы, дромадеры, и другие [солдаты] и которые использовались для освещения улиц и поджога домов, нам, как мы узнали, прислал наш друг Мурад- бей»{707}.