Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

«Осажденные в городе повстанцы отправили Мурад-бею посланца с просьбой, чтобы он либо сам прибыл на помощь, либо прислал своих беев и солдат. Мурад-бей отказался выполнить эту просьбу, сославшись на то, что он должен защищать район, в котором находится. Тогда к нему вновь направили гонца с просьбой сообщить о положении армии везира. Мурад-бей ответил, что он примерно за десять дней до этого отправил на восток солдата верблюжьей кавалерии, но посланный до сих пор не вернулся, и что французы, победив турок, не будут их убивать и бить. “И вас с ними также, - писал он. - Примите мой совет: просите мира - и уйдете невредимыми”. <...> Ибрахим-бей посоветовал отправить обратно ал- Бардиси{692} в сопровождении Осман-бея ал-Ашкара для того, чтобы последний передал Мурад-бею то, что нужно. Когда ал-Ашкар, повидавшись с Мурад-беем, возвратился в Каир, он относился к создавшемуся положению уже не так, как до отъезда. Решимость его ослабла, и он склонялся к тому мнению, которого придерживался Мурад-бей»{693}.

Вместе с тем неопределенность позиции влиятельного мамлюкского вождя не могла не беспокоить Клебера. Их не связывали никакие обязательства, кроме прежней устной договоренности, достигнутой через жену Мурад-бея накануне возобновления военных действий. Пребывание же в тылу французской армии вооруженного отряда в несколько тысяч человек могло оказаться опасным, если бы его предводитель надумал выступить на стороне противника. В «Докладе» Клебер сообщает, что решил возобновить контакты с Мурад-беем сразу после вынужденного отказа лидеров восстания от уже подписанной капитуляции{694}. По свидетельству Догеро, вскоре после прибытия французского главнокомандующего к Каиру в его лагере появился посланник Мурад-бея - кашиф Хусейн, персонаж сам по себе интересный. Этот человек служил Мурад-бею еще до прихода французов, но с их появлением поступил к ним на службу и командовал ротой мамлюков в составе Восточной армии. С заключением Эль-Аришского соглашения кашиф Хусейн вернулся к прежнему хозяину. И вот теперь Мурад-бей именно его и прислал к Клеберу. После разговора с французским главнокомандующим Хусейн отправился обратно к своему патрону{695}.

Ожидание ответа затянулось на два дня. Клебер начал готовить меры на тот случай, если договориться не удастся. 2 апреля он написал Рейнье:

«Я прикажу завтра атаковать Мурад-бея; его отряд насчитывает больше тысячи человек, не считая двух тысяч крестьян, собравшихся на правом берегу и ожидающих только сигнала, чтобы выступить, или артиллерийского залпа, чтобы разбежаться»{696}.

Впрочем, к крайним средствам прибегать не пришлось: в тот же день, 2 апреля, к Клеберу приехали посланцы Мурад-бея с мирными предложениями - все тот же кашиф Хусейн и бей ал-Бардиси. «Конференции, в которых участвовали переговорщики с той и другой стороны, - сообщает Клебер в “Докладе”, - проходили в моей штаб-квартире и часто прерывались артиллерийским огнем из города»{697}. Тем не менее дело спорилось, и уже 5 апреля стороны подписали договор, по которому Французская республика признала Мурад-бея правящим Принцем (Prince gouverneur) Верхнего Египта. Взамен он обязался платить французам ежегодную подать (мири) и предоставлять вспомогательные войска{698}. Некогда опасный противник был превращен в сильного и полезного союзника.

* * *

Между тем после прекращения перемирия военные действия в городе развернулись с новой силой. 3 апреля, как сообщает Мишо, на правом фланге от главной штаб-квартиры продолжались позиционные бои вокруг бывшей резиденции Рейнье. Основной же удар восставшие нанесли вдоль большой улицы, шедшей севернее Коптского квартала к Железным воротам. В ходе этого наступления повстанцы, так же как французы, использовали массовые поджоги домов, чтобы изгнать оттуда неприятеля. В ночь на 4 апреля французские войска встречной атакой по той же улице отбросили повстанцев и укрепились в четырех рядом расположенных мечетях: