Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

Последняя из составленных при жизни Клебера развернутых штабных сводок подобного рода - от 25 мая 1800 г. - вообще не упоминает о туземных вспомогательных частях{814}, что отнюдь не удивительно, поскольку даже 5 июня, судя по письму Клебера генералу Мену, греческий и коптский легионы находились лишь в стадии формирования{815}. А вот уже следующая по времени развернутая штабная сводка - от 23 сентября 1800 г.{816} - содержит такие сведения о численности личного состава этих подразделений:

Вспомогательные войска

Греческий легион 32 офицера, 602 солдата Итого: 634 чел.

Коптский легион 25 офицеров, 871 солдат Итого: 896 чел.

ВСЕГО: вспомогательной пехоты 1530 чел.

Однако в этом же архивном картоне находится краткая сводка за тот же день 23 сентября 1800 г.{817}, где указаны совершенно иные цифры:

Вспомогательный корпус

Конные мамлюки и сирийцы 257 чел.

Пеший греческий легион 690 чел.

Пеший коптский легион 879 чел.

ВСЕГО: 1826 чел.

И, наконец, в составленной месяц спустя сводке от 23 октября 1800 г.{818} представлены такие данные:

Легионы

Сирийцы 10 офицеров, 247 солдат Итого: 257 чел.

Греки 15 офицеров, 272 солдата Итого: 287 чел.

Копты 22 офицера, 676 солдат Итого: 698 чел.

Янычары{819} 2 офицера, 64 солдата Итого: 66 чел.

ВСЕГО: 1306 чел.

Таким образом, несмотря на большой разброс данных, который может быть косвенным свидетельством либо высокой текучки личного состава, либо плохо организованного его учета, либо того и другого, численность военнослужащих вспомогательных туземных подразделений в указанный период, даже еще до начала активных военных действий, никоим образом не достигала тех двух тысяч, о которых сообщают авторы «Научной и военной истории».

Качество этих войск, естественно, не шло ни в какое сравнение с собственно французскими. 24 мая (4 прериаля) Клебер писал командующему артиллерией армии генералу Сонжису:

«Отвечаю, гражданин генерал, на ваше письмо от 3-го числа сего месяца [прериаля], в котором вы просили меня прислать две сотни греков или коптов для использования их в качестве погонщиков верблюдов или в санитарном обозе. Хотя я сомневаюсь, что вы сможете многого добиться от этих людей, я весьма расположен вам их предоставить, и, когда я проведу их смотр, вы можете взять из них тех, кто в наибольшей степени проявит к тому добрую волю. И чтобы сразу же их мотивировать, вы могли бы даже дать им в качестве аванса пятнадцать-двадцать пиастров. Без такой приманки они предпочтут остаться дома. Я сообщу вам о дне их сбора»{820}.

Впрочем, выбирать не приходилось: по крайней мере, передав туземным подразделениям ряд вспомогательных функций, можно было освободить от таковых самих французов, пригодных к выполнению боевых задач.

К сожалению, у меня нет данных, которые позволили бы перепроверить утверждение авторов «Научной и военной истории» об успешной интеграции местных христиан в собственно французские соединения. Однако о том, что практика подобной амальгамы действительно имела место, свидетельствует, в частности, письмо Клебера генералу Рейнье от 5 июня, где упоминается об отправке Муалемом Якубом 300 рекрутов-коптов для включения в состав 13-й линейной и 22-й легкой полубригад{821}. Оценить размеры подоб

ных пополнений в масштабах всей армии можно, разве что сравнив количественные показатели ее личного состава в мае и в сентябре по вышеупомянутым штабным сводкам. На 25 мая в составе Восточной армии находились 22 631 солдат и офицеров, а на 23 сентября - 24 734, согласно краткой сводке, или 24 695, согласно развернутой сводке. Таким образом, за четыре месяца армия увеличилась примерно на 2 тыс. чел. Однако если вычесть отсюда 1500-1800 чел. вспомогательных войск, сформированных в указанный период, то увеличение численности личного состава собственно французских частей с мая по сентябрь составит от 200 до 500 чел. Вероятно, именно в таком количестве и произошло пополнение армии местными жителями. Как видим, оно оказалось довольно скромным и принципиально ситуацию изменить не могло.

Эвакуация или колонизация?

Энергичные усилия Клебера, направленные на увеличение доходов и личного состава армии, убедили его подчиненных в том, что главнокомандующий отказался от идеи немедленной эвакуации и взял курс на обеспечение условий для продолжительного пребывания армии в завоеванной стране. В это поверил даже его личный секретарь Пейрюс, рассказывая о том времени в письме к матери от 20 июня 1800 г.:

«Армия наслаждалась своим триумфом и отдыхала после двух месяцев треволнений. Принятые генералом Клебером меры гарантировали ей выплату денежного содержания. Он реорганизовал администрацию, покончив с множеством злоупотреблений, активизировал сбор налогов и выплатил почти всю задолженность по жалованью. Мысль о возвращении во Францию больше никого не занимала [курсив мой. - А. Ч.]; все доверяли Клеберу поиск возможности покинуть Египет почетным образом»{822}.