Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

На вопрос об имени, возрасте, месте жительства и профессии молодой человек сообщил, что зовут его Сулейман, он уроженец Сирии, 24 лет от роду, по профессии писарь{892}, ранее был жителем Алеппо (по-арабски - ал-Халеби). Его вера ислам. На вопрос Мену: «Знаком ли задержанный с великим визирем и видел ли его некоторое время тому назад?» - юноша ответил, что обычный араб, как он, не может быть знаком с великим визирем.

Решительно отрицая свою вину, Сулейман далее начал рассказывать о себе явно выдуманные вещи, делая, впрочем, это так, что порою казалось, будто он просто издевается над французами. Например, на вопрос, зачем он шел за генералом Клебером от самой Гизы, юноша ответил: «Потому что мне нравилось на него смотреть»{893}.

Для понимания происшедшего этот первый допрос мало что дает, поэтому, не задерживаясь более на нем, перейду ко второму, начавшемуся сразу же после того, как Бартелеми с глазу на глаз дал Сулейману обещание сохранить ему жизнь в обмен на правду:

«Вопрос: Сколько времени он находится в Каире?

Ответ: Он здесь 31 день; приехал сюда на верблюде из Газы за шесть дней.

Вопрос: Зачем он приехал?

Ответ: Чтобы убить главнокомандующего.

Вопрос: Кто отправил его совершить это убийство?

Ответ: Его отправил ага янычар. По возвращении из Египта мусульманские войска в Алеппо просили, чтобы кто-нибудь вызвался убить главнокомандующего французской армии. Они обещали за это деньги и военные чины. Он и взялся сделать это.

Вопрос: К кому он обратился в Египте? Посвятил ли он кого-то в свои планы? Что он делал после прибытия в Каир?

Ответ: Он ни к кому не обращался. Он пришел поселиться в большой мечети [аль-Азхар. - А. Ч.]. Он виделся там с законоведами: сеидом Мухаммадом ал-Адеси{894}, сеидом Ахмадом ал-Уали, Абдуллой ал-Гази и сеидом Абдель Кадером ал-Гази, жившими в той же мечети. Они его отговаривали от осуществления этого плана, ибо исполнить таковой невозможно: он [Сулейман] будет убит; а потому можно было бы поручить эту миссию и кому-то другому. Все дни они беседовали об этом замысле. Наконец, вчера он им сказал, что хочет покончить со всем этим и убить генерала. Он пошел в Гизу посмотреть, можно ли это сделать. Он обратился к матросам лодки генерала, желая узнать, выйдет ли тот, но они поинтересовались, зачем ему это знать. Когда он ответил, что хочет поговорить с ним [генералом], они ответили, что тот по вечерам гуляет у себя в саду. Этим же утром он увидел, что генерал поехал в Мекьяс (Meqyas) и в Каир, и преследовал его, пока не убил»{895}.

К 20 часам в дом генерала Дама доставили шейхов Абдуллу ал- Гази, Мухаммада ал-Гази и Ахмада ал-Уали, предполагаемых соучастников в убийстве Клебера. Четвертый из посвященных Сулейманом в его план - Абдель Кадер ал-Гази - каким-то образом ареста избежал, очевидно успев скрыться раньше, чем за ним пришли. Эти, в общем-то, молодые люди служили читчиками Корана в мечети аль-Азхар: первому было около 30, второму - около 25, третий своего точного возраста не знал. В присутствии высших командных чинов армии их допрашивал генерал Мену; переводил гражданин Ломака (Lhomaca).

Любопытно, но еще до завершения следствия генерал Мену уже самой формулировкой некоторых из вопросов довольно прозрачно намекал на то, что за спиной убийцы маячит фигура великого визиря. Так, спросив Абдуллу ал-Гази, знает ли тот каких-либо выходцев из Сирии, прибывших в Каир с месяц тому назад, и получив отрицательный ответ, Мену заявил, что сеид явно говорит неправду, так как человек, «прибывший тридцать дней тому назад из армии визиря» [курсив мой. - А. Ч.], заявил, что с ним знаком{896}.

Шейхи сначала активно отрицали свое знакомство с Сулейманом ал-Халеби, но, поскольку они явно не договорились заранее о какой- либо общей позиции, их быстро поймали на противоречиях, а затем на очных ставках заставили признаться, что такого человека они все же знали. Правда, все трое продолжали твердо стоять на том, что Сулейман не посвящал их в свои планы относительно французского главнокомандующего.

Тем временем долгий, казалось, бесконечный день 14 июня, наполненный печалями и треволнениями, подошел к концу. Однако прежде чем он закончился, предстояло решить вопрос о преемнике покойного главнокомандующего. На высший пост могли претендовать два дивизионных генерала: Мену, старший по времени присвоения этого звания, и Рейнье, блестяще проявивший себя во многих сражениях и чрезвычайно популярный в войсках. Мену для проформы (так считают авторы «Научной и военной истории») поотнекивался, но Рейнье решительно высказался в пользу соблюдения принятого во французской армии порядка: приоритет - старшему по выслуге. В результате Восточную армию возглавил Мену{897}.