Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

«Гофмаршал{926} входил в число судей, вынесших приговор убийце [Сулейману ал-Халеби]. Однажды, когда он рассказал нам об этом за обедом, император заметил: “Если бы о том узнали клеветники, утверждающие, что это я подстроил смерть Клебера, они бы тут же назвали вас убийцей или сообщником, заключив, что ваш титул гофмаршала и ваше пребывание на Святой Елене являются достойной наградой за это”»{927}.

Почему же идея причастности Бонапарта и Мену к гибели Клебера оказалась столь живучей? Разве можно было при существовавших тогда средствах коммуникации эффективно подготовить и осуществить в достаточно сжатые сроки устранение потенциального политического противника, находясь более чем за 3000 км от него? Далее я попытаюсь ответить на этот вопрос. Хочу сразу подчеркнуть, что речь не идет о раскрытии преступления: пытаться изобличить убийцу 219 лет спустя - задача неблагодарная, да и, скорее всего, невыполнимая. Мы лишь постараемся понять: имелась ли с чисто технической точки зрения у подозреваемых такая возможность или нет? А уж воспользовались ли они ею на деле, этого, думаю, мы уже никогда не узнаем. Подозреваемыми же в силу принципа Qui prodest? для нас, как и для части современников тех событий, являются Бонапарт и Мену.

Проще всего ответить на вопрос, была ли у Бонапарта возможность передать Мену свое пожелание, любым способом не допустить эвакуации Восточной армии? - Да. После заключения Эль-Аришского соглашения в Египет из Франции поочередно прибыли два старших офицера: генерал-адъютант Латур-Мобур, а затем - бригадный генерал Франсуа-Тома Гальбо-Дюфор. Каждый из них встречался с Мену и вполне мог передать ему в устном или письменном виде соответствующее послание Первого консула, если таковое имелось.

Сложнее ответить на вопрос о том, каким образом, получив такое послание, можно было организовать собственно устранение Клебера. Трудно представить себе, что Мену, если он, допустим, всё же был организатором убийства, находился в непосредственной связи с Сулейманом ал-Халеби. После гибели Клебера и задержания преступника Мену лично руководил следствием и присутствовал при допросах. Если бы Сулейман был с ним знаком, то что заставило бы его в подобной ситуации продолжать молчать и выгораживать столь важного сообщника, когда он своими показаниями уже с легкостью обрек на смерть людей, виновных в одном лишь недоносительстве? Все поведение Сулеймана в последние дни его жизни более чем убедительно показывает, что в основе его действий лежала прежде всего религиозная экзальтация. Никакой наемник ни за какие деньги не прошел бы с таким мужеством и таким презрением к смерти через те страшные муки, что выпали на его долю. Стало быть, если его использовали, то использовали вслепую. Или же его никто не использовал, и он действовал исключительно на свой страх и риск? Однако в таком случае некоторые обстоятельства дела выглядят по меньшей мере странно.

Сулейман ал-Халеби приехал в Каир, чтобы убить французского главнокомандующего. Но после прибытия в город он 31 день жил в мечети аль-Азхар, даже не пытаясь приступить к осуществлению своего плана. И даже нельзя сказать, что он хоть как-то готовил задуманное. Он не выходил в город для того, чтобы узнать, где и когда можно встретить Клебера, и не пытался его увидеть - хотя бы издали. Все это время Сулейман проводил в мечети за разговорами с шейхами-земляками, да разве что еще навещал своего старого учителя. Такое впечатление, что он никуда не торопился. Может быть, он ждал чьего-либо сигнала? Во всяком случае, вышел Сулейман из своего убежища ровно тогда, когда нужно: он не сделал это ни в конце мая, когда Клебер болел и не появлялся на людях{928}, ни в первую декаду июня, когда Клебер уезжал в Рахманию, а отправился его искать сразу после того, как генерал вернулся в Каир. И пошел он его искать именно туда, где Клебер, накануне решивший проводить смотр греческого легиона на острове Ар-Рауда, в тот момент должен был находиться. Откуда, сидя практически безвылазно в мечети, Сулейман узнал, что пришла пора начинать свою страшную охоту? Причем по странному стечению обстоятельств это совпало с прибытием письма Морье о возможности французам беспрепятственно эвакуироваться из Египта. Во всяком случае, так долго тянул Сулейман явно не из лености: взяв в роковой день след будущей жертвы, он уже не упускал ее из виду, неутомимо преследовал несколько часов, вновь и вновь пытаясь приблизиться на дистанцию кинжального удара, и, в конце концов, настиг.

Если же генерал Мену, главный после Бонапарта бенефициар гибели Клебера, был - на мгновение допустим - организатором убийства, а действовавший в соответствии со своими религиозными убеждениями Сулейман ал-Халеби оказался невольным исполнителем чужого замысла, то между ними должен был быть посредник, поскольку напрямую друг с другом они явно не контактировали. Нужен был кто-то:

- кто мог известить Мену о прибытии в Каир человека, имеющего намерение убить главнокомандующего;