Забытая деревня

Фредди порылся в барахле, сложенном на чердаке, и обнаружил пару старых вещей, которые мог бы взять на память о поместье. Правда, они вряд ли стоили неудобств, сопряженных с путешествием на поезде до Лондона, хотя он радостно вскрикнул, увидев свою старую биту. Он никогда ее здесь не хранил. Фредди с сожалением отметил, что удобные джемперы для крикета побила моль. Он был уверен, что, покидая Тайнхем-хаус, оставил их в своей спальне. Без сомнения, Берти сам рассудил, что вещам брата место на чердаке. Фредди бросил джемперы обратно в запыленные чемоданы. Пусть остаются тут; пусть все остается, кроме биты для крикета. Ему ни к чему старые задачники и спортивные руководства. Пусть военные ни в чем себе не отказывают. Он подумал про остальные вещи и предположил, что брат устроил чистку перед его приездом. Почти ничего не осталось. Как типично для Берти.

Пока Фредди, насвистывая, бежал вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, он заметил, что в доме царит странная тишина. Он остановился и прислушался, потом, поигрывая битой, дошел до холла. Из кабинета Берти раздавалось едва слышное поскрипывание. Фредди постучался и вошел.

Берти сидел за столом. Он поднял голову и посмотрел на брата:

— Нашел что-нибудь?

Фредди показал свою заслуженную биту.

— Я притащил два чемодана, думая, что набью их битком. Но обнаружил только это.

Он подошел к коричневому кожаному честерфилдскому дивану, стоявшему напротив стола Берти, и сел. Затем лениво вытянул вперед ноги и оглядел кабинет. Берти наблюдал за ним.

— Жалко прощаться со старым домом? — завел разговор Фредди.

— Еще как жалко, черт меня побери! — взорвался Берти. — Я не представлял, что его могут у меня отобрать. — Он говорил с яростью, брызгая слюной.

— Идет война, и правительство может делать все, что захочет, — рассудил Фредди. — Нам с тобой еще повезло. Мы оба живы, а не подыхаем на каком-нибудь неизвестном поле. — Фредди посмотрел на полки и удивился, что бухгалтерские книги не упакованы. Очевидно, Берти и в самом деле рассчитывал отложить реквизицию, из-за чего до сих пор не собрал мелкие вещи. — Чем-то приходится пожертвовать.

— А чем пожертвовал ты сам? — Берти отложил авторучку и уставился прямо на брата.

Фредди сощурился. «Я уехал из этого дома, — мысленно ответил он, — я уступил, не сопротивлялся, когда ты украл у меня Веронику». Но не было никакого смысла об этом сейчас говорить. Это Вероника сделала свой выбор, не брат. И Фредди сказал:

— Я был ранен, помнишь?

— О да, знаменитая пуля, которая в первый же день избавила тебя от необходимости воевать, — скривился Берти, снова возвращаясь к бумагам.

Фредди сокрушенно покачал головой и неловко потер грудь. Пуля, которую он поймал в 1940 году во Франции, лишь чудом не стоила ему жизни.

Берти, явно нарываясь на ссору, открыл было рот, но Фредди перебил его:

— Как Вероника? Она как-то… изменилась.

— Да, ты прав. Она уже не та женщина, на которой я женился, — кисло ответил Берти.

— Это из-за реквизиции? — предположил Фредди.

— Нет. Все началось сразу после свадьбы. Постепенно, по разным поводам, я начал замечать за ней странности, которые заставили меня задуматься о ее вменяемости.

Фредди не верил своим ушам. Та Вероника, которую он любил, была живой, энергичной девушкой, полной любви и жизни. Он сразу же потерял от нее голову, но слишком долго тянул с предложением руки и сердца, в чем и была его главная ошибка.

— Я иногда думаю, что надо было уступить ее тебе, — пробормотал Берти.

Бой дедовских часов в холле прервал повисшую в кабинете тишину. Фредди счел за благо промолчать. Берти намекал на свое весьма далекое от братского поведение. После шести месяцев бурных отношений с Вероникой Берти воспользовался положением старшего брата и убедил отца своей избранницы повлиять на Веронику. Тот не смог устоять перед наследником поместья и дома в Лондоне. Используя без разбору все методы и способы, Берти попросту украл Веронику — а она и не возражала.

Фредди часто размышлял, насколько все сложилось бы по-другому, если бы он был старшим братом и контролировал ситуацию. Он винил себя за то, что Вероника разлюбила его. Ему надо было сделать предложение в тот момент, когда он понял, что влюблен. Но он опоздал. Фредди хорошо запомнил слова Берти, когда тот сообщал ему новость о помолвке. «Это великий комплимент, старик, — заявил Берти, хлопнув брата по спине. — Она выбрала тебя. Только в лучшей версии».

Сейчас Фредди предпочел не отвечать на реплику Берти. Он встал, прихватив биту:

— Пойду упакую ее и затем пройдусь по округе. Навещу старых дружков. Домик на пляже еще стоит?

Берти нетерпеливо оторвался от бумаг:

— Что? Откуда мне знать? Я там много лет не был.