Забытая девушка

– Чушь собачья! – Громкий смех Мелоди наполнил комнату. – Рики такая лживая сука. Они всегда ненавидели Джека. И я действительно имею в виду всегда – еще с детского сада. Нардо, в частности, находил какое-то извращенное удовольствие в том, чтобы мучать его. Эмили ненавидела его за это. Она всегда заступалась за Джека. Он ни за что и пальцем бы ее не тронул.

Андреа вспомнила о судебном запрете.

– Рики может быть очень злопамятной.

– Преуменьшение года. Единственное, что когда-либо заботило Рики Блейкли, – это Нардо Фонтейн. Она помешана на нем, а он никогда не упускал возможности поизмываться над ней. – Руки Мелоди опять уперлись в ее бедра. – По крайней мере раз в неделю Нардо объявляется поздно вечером в этом дурацком дайнере. Он тащит с собой Стар, чтобы она была его зрителем. Это все просто отвратительно, но, как я уже сказала, они все что-то получают от этого. А знакомое и понятное успокаивает.

Впервые Андреа засомневалась в правдивости слов Мелоди.

– У Рики пожизненный судебный запрет. Она не может подойти к Нардо ближе чем на двадцать футов.

– Мне тоже законом запрещено приближаться к ферме, но я была там этим утром, – отметила Мелоди. – Этот запрет не имеет значения, если никто не приходит сообщить о его нарушении.

Андреа не могла сказать, что Мелоди была не права.

– Могу я спросить вашего мнения по поводу еще кое-чего, что сказала мне Рики?

– Ну, как видите, я в ударе, – призналась Мелоди. – Так что вперед.

– Она сказала, что то, что происходит на ферме, – это то же дерьмо, что произошло с Эмили сорок лет назад.

– Ха.

Не «да не может быть», или «Рики несет хрень», или, опять же, «чушь собачья!».

А потом Мелоди добавила:

– Ну, может быть.

Андреа почувствовала, как ее сердце затрепетало в грудной клетке. Мелоди знала Эмили. Она знала всю компанию. И она точно знала, что происходит на ферме.

– Ладно… – Мелоди сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. – Моя мать сказала мне кое-что перед смертью. Вообще-то я не должна была этого знать, потому что это врачебная тайна, но, думаю, теперь это уже не имеет значения.

Андреа затаила дыхание.

– Тут немного от мамы, немного того, что я слышала в школе, и немного того, что сказала мне сама Эмили, – сделала небольшое вступление Мелоди. – Эмили накачали наркотиками и изнасиловали на вечеринке. Она буквально не помнила, что произошло. Не думаю, что она в итоге узнала, кто ее изнасиловал. И это не такая вечеринка, как вы себе представляете. Там была только она и клика. Нардо, Блейк, Рики и Клэй.

– Клика? – Андреа вспомнила, что Рики тоже использовала это слово.

– О да, клика. Все думали, что они такие загадочные. – Мелоди закатила глаза. – Самое смешное, что все они были в каком-то смысле жалкие – и я говорю это как человек, который тоже был жалким. Мы с Эмили были ботанами из оркестра. Мы носили радужные подтяжки, как в «Морке и Минди», и дополнительные держатели для брекетов.

Андреа чуть не рассмеялась. Она представляла все совсем наоборот.

– Судя по фотографиям, Эмили была очень красивой.

– Неважно, насколько ты красивая, если ты сама этого не знаешь, – сказала Мелоди. – Рики была крайне непопулярной. Она была слишком неуравновешенная и скандальная даже для девочки-подростка. А Блейк всегда все просчитывал. В любом разговоре Блейк искал способ использовать тебя. И Нардо. Дети буквально делали крюк по дороге в класс, чтобы не столкнуться с ним. Он был и остается немыслимо жестоким.

Андреа никогда прежде не слышала, чтобы кто-то описывал их так четко.

– А Клэй?

– Ну, он свел их вместе, что тут еще объяснять? Благодаря ему они почувствовали себя особенными, стали кликой. Без него они были никем. Все, чего он требовал взамен, – это безоговорочная преданность. Это включало в себя взломы машин, употребление наркотиков – все, чего только Клэй мог от них захотеть, – она легкомысленно пожала плечами, что совсем не вязалось с диковатыми запросами Клэя. – Из них всех только Клэй был по-настоящему популярен. Все его любили. У него была сверхъестественная способность отыскивать пустоту внутри тебя и заполнять ее тем, чего тебе не хватает. Он был хамелеоном, даже тогда.

Андреа знала, что он остается хамелеоном и по сей день.

– А что насчет Дина Векслера?

– Он был стремным учителем физкультуры, который постоянно случайно заходил в женскую раздевалку. А теперь можно сказать, что он дешевая имитация Клэя Морроу. Можно было бы подумать, что все наоборот, ведь Дин старше, но трудно передать, насколько всепроникающим и тлетворным было влияние Клэя. А Дин служил у алтаря. – Тон Мелоди изменился при упоминании человека, который мучил ее дочь. – По крайней мере, у Клэя было обаяние. А Дин такой примитивный. Его интересует только контроль. Он просто бледный призрак из глубин ада.

– Не могли бы мы вернуться к тому, что вы сказали чуть раньше? – Андреа аккуратно уводила ее от Векслера. – Как Эмили отреагировала, когда узнала, что ее изнасиловали? Должно быть, она была опустошена?