Забытая девушка

Андреа сжала губы. Судья снова смотрела на своего мужа. Эстер протянула руку, но только чтобы взяться за металлический поручень койки.

– Врачи пришли к нам, чтобы мы огласили свое решение. Мы с Франклином столько раз спорили, отпустить ли Эмили после того, как ребенок будет в безопасности, или оставить жить. Я хотела отключить аппараты. Франклин говорил, что мы не можем. Весь мир наблюдал. Наш мир наблюдал. Но Эмили решила все за нас. У нее развилась послеродовая бактериальная инфекция в матке. Родильная горячка, так это называется. Инфекция вызвала сепсис. Все произошло очень быстро.

Андреа заметила, как пальцы Эстер сжали поручень.

– Когда в прошлом году Франклин пережил удар, врачи пришли ко мне за тем же решением. – Голос Эстер стал тверже. – Перед моими глазами ярко вспыхнуло воспоминание. Мы с ним были в кабинете. Он был в такой ярости, он так настаивал, что мы должны оставить ее в живых. Я спросила его, чего бы он хотел для себя, если бы оказался на месте Эмили. Его лицо страшно побледнело, и он сказал: «Пообещай мне, Эстер. Ты не должна меня удерживать».

Андреа смотрела, как рука Эстер медленно опускается. Женщина склонила голову, уставившись в пол.

– Я нарушила свое обещание. Я попросила докторов принять все экстренные меры. Я удержала его. В тот момент я говорила себе: «Франклин все еще жив, верно? Его сердце все еще бьется. Он все еще в состоянии дышать. Только Бог может забрать жизнь».

Андреа увидела, как она сцепила пальцы.

– На самом деле я просто хотела, чтобы он страдал. – Эстер сделала паузу, будто это признание отняло у нее слишком много сил. – Я должна была защитить Эмили, когда она была жива. От его ярости. От его кулаков. В то время я говорила себе, что с ней он обращается не так уж плохо. Если я могу выдержать это, то и она сможет. Только когда она ушла, я поняла, как сильно подвела ее. Она была моей дочерью. А я не сделала ничего, чтобы защитить ее.

Андреа подумала о первом письме, которое пришло судье:

КАК ТЕБЕ ПОНРАВИТСЯ, ЕСЛИ ВЕСЬ МИР УЗНАЕТ, ЧТО ТВОЙ МУЖ ИЗБИВАЛ ТЕБЯ И ТВОЮ ДОЧЬ, А ТЫ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛА, ЧТОБЫ ЗАЩИТИТЬ ЕЕ?

– Я говорила себе, что моя успешная карьера унижала его. Подумаешь, синяк. Или пощечина. Мои успехи были для него оскорблением. Франклин никогда не был особо успешен сам по себе. Ему нужно было самоутверждаться дома. Моя боль была совсем небольшой платой. Но я не имела права втягивать Эмили в эту сделку с дьяволом. И использовать ее трагедию как дубину, которой я отбивалась от критиков.

Андреа услышала эхо второго письма:

ТЫ ПРИНЕСЛА СВОЕГО РЕБЕНКА В ЖЕРТВУ КАРЬЕРЕ! ТЫ ЗАСЛУЖИЛА СВОЙ РАКОВЫЙ СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР!

– Но я твердо решила, что за Джудит костьми лягу. Я сказала Франклину, что уйду, если он хоть пальцем ее тронет. Он так легко подчинился. – Она нахмурила лоб, будто до сих пор не понимала причин столь быстрой капитуляции. – Почему я не могла сделать то же самое для Эмили? Почему я не могла сделать то же для себя?

Андреа прикусила щеку изнутри.

– После нападения на Эмили Рейган предложил мне отозвать свою кандидатуру. Я была в ярости. Я не могла отказаться от всего, ради чего так долго работала. Я чувствовала, что, если я отступлю, Рейган дважды подумает, прежде чем включать в списки претендентов еще одну женщину. Да и любой другой президент. А я хотела, чтобы после меня осталось правовое наследие. – Взгляд Эстер снова остановился на ее муже. – Вся эта злость и напор – только для того, чтобы обнаружить, что мы оба хрупкие смертные существа.

ТЫ УМИРАЕШЬ ОТ РАКА, ТВОЙ МУЖ – ОВОЩ, А ВСЕ, ЧТО ТЕБЯ ЗАБОТИТ, – ЭТО ТВОЕ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ НАСЛЕДИЕ!

– Я слишком долго говорила себе, что моя жизнь построена на силе, честности и порядочности, но на самом деле это никогда не было так. – Тон Эстер всегда был самым жестким, когда она изобличала саму себя. – В последние месяцы перед нападением Эмили полностью избавилась от всего наносного. Она понимала мир лучше, чем я. Она видела меня четче, чем кто бы то ни было. Чем ближе я к смерти, тем лучше понимаю, насколько ясен был ее взгляд. Я была ослеплена собственным высокомерием. Я была лицемеркой. Фальшивкой.

ТЫ СДОХНЕШЬ, ВЫСОКОМЕРНАЯ, ЖАДНАЯ, БЕСПОЛЕЗНАЯ СУКА! СКОРО ВСЕ УЗНАЮТ, КАКАЯ ТЫ ФАЛЬШИВКА. Я СДЕЛАЮ ВСЕ, ЧТОБЫ ТЫ СТРАДАЛА!

– Я никогда раньше не говорила об этом. Даже с Джудит, – сказала Эстер. – Я не до конца понимаю, почему я сейчас говорю все это вам.

Андреа едва слышала ее голос. Она погрузилась в себя, сцепив руки на коленях, согнув спину и уставившись в пол. Комнату наполнило ощущение тяжкого ожидания. Муж судьи должен был умереть через несколько часов. Самой Эстер осталось жить не больше нескольких месяцев. Она только что призналась незнакомому человеку в большем, чем когда-либо признавалась даже себе.