Забытая девушка

– Франклин сказал, что мы должны заплатить Векслеру, чтобы он исчез. Они заключили сделку, и Франклин со всем разобрался, – Эстер сцепила руки, чтобы они не дрожали. – Я должна была тут же вызвать полицию. Теперь я ясно это понимаю, но тогда я ничего не сделала.

– Почему? – недоуменно спросила Андреа.

– Я боялась, что Векслер найдет способ добраться до Джудит. Вы не можете представить, насколько зловещий у него был взгляд в тот день в саду. По сей день я искренне верю, что он настоящее воплощение зла. – Ее пальцы нащупали крест на шее и вцепились в него, как в талисман. – Понимаете, Векслер мог отсудить родительские права. Он мог забрать у нас Джудит. Или добиться разрешения на посещение. Или получить право каким-то образом решать, как ее воспитывать. Тогда самым подходящим способом избавиться от него был откуп.

– Но… – начала Андреа. – Если бы Векслер попытался заявить о родительских правах, он автоматически признался бы в совращении малолетней.

– Вы должны рассматривать это признание в контексте времени. Конституционность законов о совращении малолетних не поддерживалась Верховным судом до марта 1981 года. По закону штата Делавэр до 1970-х годов возрастом согласия было семь лет. Законы об изнасиловании были всего на несколько лет старше. Когда я впервые села на скамью, заявление женщины о нападении могло считаться достоверным, только если его подтверждал хотя бы один свидетель.

Андреа не смогла сдержаться:

– Извините, судья, но мне кажется, не так уж сильно все изменилось. Жестоко изнасилованная и убитая белая женщина – это все еще жестоко изнасилованная и убитая белая женщина.

– На таком уровне можно говорить с таблоидами, а не с судом. – Эстер сделала паузу, ее пальцы сжимали крошечный крестик. – Как вы перешли от А к Б? Дин признался в том, что занимался с девушкой сексом, но не в том, что убил ее. Да и от этого признания он в любой момент мог отказаться. Один мой статус и обилие скандальных подробностей отвратили бы любого судью от того, чтобы давать ход этому сомнительному делу без дополнительных доказательств. Мы с Франклином уже нанимали частного детектива, который не преуспел в поисках убийцы Эмили. Мы столкнулись с той же проблемой, что и всегда, – вопиющим недостатком улик.

– Полиция постоянно обращается к информаторам, чтобы они указали на нужного человека, – осторожно заметила Андреа.

– Вы имеете в виду, что можно было бы заплатить кому-то, чтобы он подтвердил вину Векслера? – Эстер не казалась оскорбленной этим вариантом, а значит, обдумывала его и сама. – А что, если бы этот человек потом отказался от своих показаний? Если бы он начал нас шантажировать? Лучше уж иметь дело с известным злом, а Векслер – воплощение зла.

Андреа понимала, что Эстер наверняка выбрала лучший из худших вариантов. А еще она знала, что примерно в это же время произошло еще кое-что.

– Векслер сказал нам, что получил деньги в наследство от умершего родственника. На них он купил ферму.

Эстер медленно закивала.

– Эта собственность принадлежала матери Франклина. Она должна была перейти к Эмили, а затем – к Джудит.

Андреа смотрела, как Эстер достает платок из рукава платья. Она аккуратно вытерла слезы, прежде чем продолжить.

– Франклин передал землю одному товариществу. Это товарищество продало его фиктивной компании по номинальной цене. А эта фиктивная компания осуществила непубличный трансфер на баланс траста, который контролировал Дин Векслер. – Эстер взглянула на Андреа, объясняя все в самых простых терминах. – Мошенничество с налогами, уклонение от уплаты налогов, хищение, подделка документов, возможно, отмывание денег – точно не скажу, надо посмотреть акты 1983 года.

Андреа знала, что Векслер на этом не остановился.

– Вы имели какое-то отношение к делу об охране труда?

Эстер снова кивнула.

– Франклин сказал, что мне придется периодически просить об услугах. Он всегда формулировал это именно так – тебе нужно попросить кое-кого об услуге. Я никогда не ставила это под сомнение. Я делала, что мне говорят, потому что хотела защитить Джудит.

Андреа указала на брешь в рассказе судьи:

– Согласно материалам дела, которое вел Боб Стилтон, Векслер утверждал, что не может быть отцом. В детстве у него была какая-то болезнь, вызывающая бесплодие.

– Опять же, это не было доказано. – Эстер явно читала материалы дела. – Франклин сказал мне, что нам остается только поверить Векслеру на слово. Риск был слишком велик. Я так отчаянно старалась защитить Джудит, что не задавала вопросов. К тому времени, когда я начала задумываться, было уже слишком поздно.

– Вы никогда не требовали от Векслера сдать тест ДНК?