Забытая жизнь (СИ)

Но надо продолжать жизнь с того, на чем я вчера остановилась, и с болью осознала, что обречена непрерывно тратить силы, вертясь все в том же утомительном кругу привычных стереотипных занятий. Иногда в эти минуты я испытывала страстное желание, открыв глаза, увидеть новый мир, преобразившийся за ночь, мне на радость, мир, в котором все приняло новые формы и оделось живыми, светлыми красками, мир, полный перемен и новых тайн, мир, где прошлому нет места или отведено место весьма скромное, и если это прошлое еще живо, то, во всяком случае, не в виде обязательств или сожалений, ибо даже в воспоминании о счастье есть своя горечь, а память о минувших наслаждениях причиняет боль.

Бессонные ночи стали сказываться. Напряжение прорезало маленькие вертикальные морщинки между бровей. Я стала совсем другой. Вела себя очень пристойно, но была какой-то рассеянной. Не было уже той красивой обольстительницы. Я была озабочена лишь одним.

Как говорят, у раненных женщин взгляд смелый, проникновенный. В глазах стальной блеск, который вырабатываешь годами, а потом изо всех сил пытаешься сохранить. Только бы не размякнуть — непозволительная роскошь сейчас для меня.

На пути к мечте я не раз разочаровывалась в своей силе. Отчаяние толкало на поступки, за которые впоследствии становилось стыдно. Отчаяние толкало на глупые безумства, о которых сейчас стараюсь не вспоминать. Побег туда, где тьма поглощает свет. Поиск души, затерявшейся среди обид, боли, вопросов без ответов. Думала, что в отчаянии я разыщу себя. Заблуждалась… Изменить пережитое невозможно, лучше принять его со словами: «Это было…» Отпустить прошлое — значит суметь сказать вслух «всё прошло».

Я не хочу заглядывать в будущее, не собираюсь избегать грядущих ошибок. Мы не в силах изменить судьбу. Но это не значит, что нужно опускать руки, плывя по течению. Нам дана возможность немного подкорректировать ход судьбы, и эту возможность надо обязательно использовать…

В очередной раз я и отец прогуливались в сумерках по опустевшей территории замка.

Я заметила, что мы очень часто стали проводить время вместе, ведь мы оба понимали, что каждый день может быть последним.

— Когда ты понял, что любишь мою маму? — спросила я отца.

— Адрианна, твоя мама преподнесла мне удивительный подарок. Она подарила мне тебя, — ответил он.

— Я не любила его или не знала, что любила. Я любила другого человека. А сейчас, когда я поняла, что я люблю Северуса, он не любит меня больше. Так он сказал. Но я не верю, что это правда, отец, это не может быть правдой.

— Позволь мне откровенно тебе сказать…

С безграничным терпением Альбус распутывал клубок моей истории.

— Есть что-то… странное между вами, — проговорила он, на лбу, над взволнованными глазами, пролегли морщины. — Северус смотрит на тебя так… словно оберегает. Будто собирается закрыть тебя своим телом от заклинания или ещё от какой-нибудь опасности…

Уже перевалило за полночь, когда мы добрались до озера.

— Некоторые люди, глядя на меня, считают, что я уже не мужчина, — сказал Альбус. — Они ошибаются. Я могу понять Северуса. Я даже чувствую сострадание к нему. Его проблемы глубже и обиднее, чем твои, Адрианна. Он борется с самим собой, а для сильного человека — это трудная битва. Когда-нибудь ты поймешь это, моя дорогая.

— Да, я прошла через страдания и муки сердца. Но это не было наивное девичье сердце. Это было сердце, умудренное опытом. Я с детства всегда все знала и чувствовала. Из-за этого мы и ссоримся. Северус злился на меня, понимая, что я вижу его насквозь.

— Вы оба мучаете друг друга обоюдно, — решительно выдал отец.

— Да, я сама во всем виновата, — судорожно выдохнула я. — Просто ты очень уж добрый. Я всю свою жизнь в ад превратила. И это именно то, что убило романтику, — улыбнулась я.

— Адрианна, ты стала циником!

— Жаль, что я им не родилась, -печально ответила я. — Мы оба хотим, чтобы все осталось, как было. Мы миримся с болью, потому что боимся перемен, боимся, что все рассыпется… Мы оба заслуживаем лучшей участи, чем оставаться вместе только из страха саморазрушения.

— Этого я не могу сказать. Хотя я знаю одно. Он должен бороться с собой наедине, пока не обнаружит нужду в тебе.

— Ты уверен, что этот день наступит?

— В этом я уверен, — заявил Альбус. — Всё проходит… Запомни, моя дорогая, реки не высыхают. Они просто уходят под землю, вновь оживая где-нибудь в другом месте.

— Говорят, что в одну реку дважды не войдешь, — напомнила я. — Ты веришь, что прошлое может вернуться?

— Более того — оно никогда не покидает нас.

— Никогда? — переспросила я.

— Это то, что мы есть. Мы те, кто мы есть. И всё. Смысл переживать, что мы не родились другими?

— Философия — твой вечный конёк, — усмехнулась я. — Чем ты занимаешься каждый вечер, запираясь с Поттером? — внезапно спросила я.

Отец устало посмотрел на меня:

— Почему тебя это интересует?

— Простое любопытство, — ответила я.

— Я провожу с Гарри много времени, потому что есть вещи, которые мне нужно с ним обсудить, кое-какая информация, которую я должен ему передать, пока не поздно.