Читаем Забытое слово полностью

– Заполните анкеты. Вы на какую специальность поступать хотите?

– Наверное, на дошкольную психологию и педагогику…

– Почему вдруг?

– Вообще-то я хочу стать учителем литературы и русского языка, но я картавлю: р-р-р-р…

– Да, – Ирина Родионовна вдруг с интересом посмотрела на меня, – картавите. Но, знаете, – улыбнулась она, – некоторые по нескольку букв не выговаривают, а учатся у нас на этой специальности. Так что пишите в анкете: учитель русского языка и литературы.

Я написала и продолжила заполнять пустые графы. Споткнулась на графе «иностранный язык». Я окончила школу давно и учила там немецкий. Учила так, что ни писать, ни разговаривать на немецком не умела, да и не помнила его вообще. «Мутер», «фатер», «ихь бин» и «думмеркоф» – это все, что я знала. Да – и еще «хенде хох». Моя рука на какое-то время зависла, потом качнулась вправо, и я написала: английский.

Ирина Родионовна взяла у меня анкету, сверила ее с табелем.

– А почему английский?

– А мне все равно что заново учить. Хоть китайский. Так что выучу английский.

– Ну-ну, – покачала головой Ирина Родионовна. – Встретимся через две недели.


На собеседование я поехала с Костиком.

Когда Костик узнал о моем желании получить высшее образование, он предложил мне поступить в единственный в нашем городе институт (в котором я, кстати, и работала) и предложил свою помощь в учебе.

– Я учиться за тебя буду, и ты станешь отличницей, – сказал он мне.

Но я не согласилась и сделала свой выбор.

Костик, хоть и не одобрял его, так как не верил в положительный исход моего мероприятия, все же помогал чем мог.

Так, он получил стипендию, и мы поехали на собеседование. Я прихватила папку со своими стихами и отрывки знаний, которые успела понапихать в свою голову за две недели.

Перед началом собеседования мы с Костиком зашли в кафе, и я попросила его заказать мне стакан вина. Выпила.


Собеседование проходило в огромном зале, там была куча народу. У противоположной от входа стены стояло три стола, за каждым сидело по человеку. За одним столом спрашивали русский язык устно, за другим – письменно, а за третьим велся опрос по русской литературе.

Я успешно преодолела первый и второй стол, а когда подошла к третьему, то услышала несвязный лепет опрашиваемой передо мной девчушки. Когда она встала со стула и я уселась на него, строгая женщина напротив с прекрасным белым лицом без всякого намека на косметику, с биркой на груди «Светлана Лазаревна Петрова» устало поглядела на меня и грустно спросила:

– Ну, а вы мне что расскажете?

– Я могу рассказать вам о моем любимом поэте! – предложила я, беря инициативу на себя.

– Вот как? – устало улыбнулась она. – И кто же ваш любимый поэт?

– Михаил Юрьевич Лермонтов.

– Что ж, рассказывайте, – она кивнула и откинулась на спинку стула.

И я стала рассказывать все, что знала о его биографии и творчестве. Я не соврала: он действительно был мой любимый поэт. Я очень много знала из него наизусть и обильно сыпала цитатами. Светлана Лазаревна все с бо́льшим интересом слушала меня, и я заметила, что с других столов тоже вольно-невольно прислушиваются ко мне. Не дошла я еще и до половины того, что хотела рассказать, как Лазаревна прервала меня:

– Ваше любимое стихотворение наизусть расскажите, пожалуйста.

И я вдохновенно начала:

Я не унижусь пред тобою;Ни твой привет, ни твой укорНе властны над моей душою.Знай: мы чужие с этих пор…

Когда закончила, глаза Светланы Лазаревны игриво сверкнули:

– А кому он это стихотворение написал, вы знаете?

– Наталье Федоровне Ивановой.

Все!

На фоне остальных я казалась гигантом мысли!

– А почему вы хотите учиться на филолога? – вдруг задала дежурный вопрос Петрова.

Честно сказать, я ждала этого «вдруг», и, немножко смутившись, вытащила из пакета папку:

– Я пишу стихи.

– Интересно.

Я протянула женщине свою писанину. Она полистала:

– М-да. Подражательно-элегические.

– Настроение такое.

– Да-да… Вы по всем предметам прошли собеседование, результат подождите в коридоре.

Я вышла, подождала, и через полтора часа вывесили список поступивших на подготовительное отделение: среди них была и я.


Учеба началась со следующего месяца: я должна была каждую субботу исправно посещать занятия, привозя на них выполненные домашние контрольные работы. Чтобы прибыть на занятия к девяти утра, мне надо было встать в пять, добраться пешком до железнодорожного вокзала и сесть на шестичасовой поезд, который ровно в восемь приезжал в областной центр.

Перейти на страницу:

Похожие книги