Забытые бастарды Восточного фронта. Американские летчики в СССР и распад антигитлеровской коалиции

Поскольку Фишер и другие американские офицеры оказались вне досягаемости, советская контрразведка обратила свой взор на советских офицеров, которые поддерживали связь с американцами и, следовательно, могли быть завербованы как шпионы. Первым среди них стал знакомый лейтенанта Калюты Даниил Бабич, заместитель главного штурмана 4-й воздушной армии СССР. Калюта числился в списках американцев в Полтаве как инженер-строитель. Хотя сотрудники Смерша считали, что тот почти не участвовал в каких-либо инженерных работах, однако свободное владение русским и украинским языками вкупе с общительным характером позволили ему установить многочисленные контакты с военнослужащими и местными жителями, что делало его главным подозреваемым в шпионской деятельности.

В августе 1944 года Смерш добрался до записной книжки Калюты. Там они нашли адрес и рабочий телефон Бабича, с которым Калюта впервые встретился в Великобритании. Согласно данным Смерша, Бабич находился там со специальной миссией – осматривал и принимал самолеты американского производства, поставляемые в СССР по ленд-лизу. После его возвращения из Великобритании агенты военной контрразведки отметили, что отношение Бабича к советскому режиму изменилось. Им казалось, что его излишне впечатлил уровень жизни в Британии военного времени по сравнению с тем, что он видел дома:

Бабич проявлял недовольство службой, дисциплиной, а также условиями жизни и обеспечения офицерского состава Красной армии, возводя клевету на советский народ и офицерский состав Красной армии. Одновременно Бабич восхваляет условия жизни народа и особенно офицерского состава Англии, заявляя, что английский офицер высококультурный грамотный человек¹⁵.

Эти сведения передали сотрудникам контрразведки 4-й воздушной армии в дислоцированную в Польше дивизию, в которой Бабич служил в 1944 году. В то время это не вызвало особой тревоги: американцы и англичане все еще были союзниками СССР. К лету 1947 года ситуация радикально изменилась, и в июне контрразведчики запросили у коллег в Киевском военном округе информацию о контактах Бабича среди американцев¹⁶. Те с готовностью откликнулись и вскоре сообщили в штаб 4-й воздушной армии, что, согласно их данным, Уильям Калюта действительно записал адрес и номер телефона Бабича в свой блокнот. Более того, во время службы в Полтаве Калюта передавал привет Бабичу, который, по всей видимости, находился тогда в Москве. Киевские особисты предоставили фотографию Калюты с его будущей женой Клотильдой Говони, сделанную в Полтаве в 1944 году на рождественском вечере. Они не смогли выяснить точный характер отношений между Бабичем и Калютой, но пребывание Бабича в Британии и его реплики, сказанные в присутствии сослуживцев, сделали его главным подозреваемым в шпионаже в пользу англичан. Мы не знаем, чем закончилось расследование. Однако оно, видимо, причинило Бабичу неприятности и не способствовало его военной карьере: несмотря на выдающийся послужной список, среди знаменитостей послевоенной советской авиации его имени нет¹⁷.

Холодная война набирала обороты, советская военная контрразведка изучала дела множества летчиков и технических специалистов, бывших в Полтаве. Как правило, такие расследования начинались, когда они заканчивали службу в Германии и получали назначения в СССР. В служебном рвении смершевцы подозревали даже своих полтавских осведомителей.

Одним из них был капитан Виктор Максимов, самый активный агент Смерша в Полтаве и первый, кто был завербован в апреле 1944 года, так как ежедневно общался с американцами. Он служил в оперативном отделе полтавской авиабазы, его курировали лично начальники полтавского отдела Смерша подполковник Свешников и майор Зорин. После войны Максимова перевели в Берлин, где он служил под началом генерала Ковалева в Военно-воздушном отделе Советской военной администрации в Германии и часто представлял советскую сторону в переговорах с западными союзниками, обсуждая вопросы воздушного движения и воздушных коридоров¹⁸.