Забытые бастарды Восточного фронта. Американские летчики в СССР и распад антигитлеровской коалиции

Телеграмма Клея отправилась к министру обороны Джеймсу Форрестолу. Отчасти благодаря ей было решено начать расследование, насколько вероятен военный конфликт с Советским Союзом. Почти все сотрудники спецслужб, кроме генерала Уолша, считали, что война маловероятна, потому что Советы не готовы к серьезной конфронтации. Но политический вызов, который Советский Союз бросал западному присутствию в Берлине, был очевиден. Вскоре Клей и Уолш получили доказательства, которых им не хватало, чтобы подкрепить свое мнение, что надвигается конфликт с советской стороной. Двадцать четвертого июня 1948 года, когда союзники объявили о планах создания Западногерманского государства, Советы в ответ устроили наземную блокаду Западного Берлина и заявили, что совместная оккупация страны должна быть завершена, а Германия – разделена. Берлин, расположенный в советской зоне оккупации, должен перейти под полный контроль СССР.

Некоторые в Вашингтоне согласились с этой логикой – некоторые, но только не генерал Уолш, вместе с Клеем выступавший против ухода из Берлина. Через два дня после начала блокады, 26 июня, правительство США приказало своим ВВС начать снабжение осажденного Западного Берлина по воздушным коридорам, согласованным еще в 1945 году с помощью генерала Степана Ковалева. Логику решения Уолш объяснял в телеграмме, отправленной накануне блокады: “Сохранять наше положение в Берлине нецелесообразно, и его нельзя оценивать на этом основании… Мы убеждены, что наше пребывание в Берлине необходимо для нашего престижа в Германии и в Европе. Хорошо это или плохо, но оно стало символом предназначения США”. Через два дня после того как был запущен воздушный мост и стало ясно, что он может работать, президент Трумэн дал свое официальное одобрение⁶.

Через три месяца, в октябре 1948 года, Уолша отозвали в Вашингтон: он стал представителем ВВС США в объединенных комитетах обороны США и Канады, а также США и Мексики. Снабжение по воздуху продолжалось 321 день, при этом американские и британские грузовые самолеты, в основном C-47 “Скайтрэйн” и C-54 “Скаймастер”, выполнили более 277 тысяч вылетов: приземлялись в аэропорту Темпельхоф каждые полторы минуты. Советы отступили, видя такую решительность, превосходство американской авиации и настоящую экономическую мощь, которая проявила себя в способности снабжать осажденный город продовольствием, топливом, медикаментами, одеждой и другими предметами первой необходимости в течение почти целого года. Четвертого мая 1949 года Москва объявила о снятии блокады, и Западный Берлин остался под совместным контролем США, Великобритании и Франции⁷.

* * *

Из офицеров с “полтавским” опытом в Берлине в первые дни холодной войны оказался не только генерал Уолш. Был там и капитан Джордж Фишер, бывший адъютант командира полтавской авиабазы. Он вошел в штаб генерала Клея летом 1945 года, когда Клей, заместитель генерала Эйзенхауэра, занимал должность американского военного губернатора Германии. Непосредственным начальником Фишера в Берлине был полковник Уильям Уиппл, начальник штаба генерала Клея, выпускник Вест-Пойнта и Принстона, оксфордский стипендиат Родса. Военную карьеру он завершил в звании бригадного генерала, но истинной страстью Уиппла было гражданское строительство. В Германии он прежде всего помог Клею отказаться от плана Моргентау, сторонником которого некогда был Рузвельт. Этот план, названный честь Генри Моргентау, министра финансов в правительстве Рузвельта, предусматривал деиндустриализацию Германии. Джордж Фишер тоже склонялся к идее восстановления Германии вместо наказания ее граждан и удостоился лестных слов от полковника Уиппла, когда отец Джорджа, Луис Фишер, приехал в Германию взять интервью у американского военного командования. “Когда я собирался уходить, Уиппл заговорил о тебе. Сказал, ты замечательный парень, полный энтузиазма”, – писал Луис сыну после поездки в Берлин⁸.

Подход Фишера-младшего понравился американцам и немцам из левого крыла социал-демократической партии Германии, многие из которых были узниками нацистских концлагерей, но заключение и лишения не поколебали их убеждений. Получив свободу благодаря союзникам, немцы занялись тем же, что делали до войны, – организовывали немецких рабочих, чтобы противостоять и американскому капитализму, и советскому коммунизму. Фишер всячески помогал социал-демократам – даже сбывал на черном рынке сигареты и другие товары, которые мог приобрести в американском штабе, а всю выручку передавал активистам. В конце концов у него возникли проблемы с сослуживцами: те заподозрили его в спекуляциях. Даже мать перестала присылать ему часы американского производства – он продавал их советским военным, чтобы финансировать дело, которое считал правым⁹.