Забытые бастарды Восточного фронта. Американские летчики в СССР и распад антигитлеровской коалиции

Отчет следователей заканчивался выводом, не сулившем Ковалеву и его помощникам в Полтаве ничего хорошего: “Таким образом, факты, изложенные в заявлении гвардии майора Бондаренко, в основном проверкой подтверждаются”. На самом деле подтвердились лишь некоторые утверждения Бондаренко, но в напряженной обстановке «авиационного дела» и «трофейного дела» следователи предпочитали ошибаться в пользу властей и меньше всего хотели, чтобы их обвинили в сокрытии преступлений. О выводах они сообщили генералу Николаю Селивановскому, заместителю Абакумова, а он решил передать результаты расследования генералу Ивану Москаленко. Как и сам Селивановский, Москаленко служил в Смерше, а во время расследования был помощником начальника 3-го Главного управления МГБ (военная контрразведка)¹⁷.

В этом Ковалеву повезло. Москаленко, тоже украинец, был уроженцем Киевской губернии, карьеру начинал в авиации. И, что еще важнее, дочь Москаленко, младший лейтенант Галина Гринько-Околович, служила на полтавской авиабазе одной из переводчиц Ковалева. Начав ревностно расследовать дело Ковалева, Москаленко мог подвергнуть опасности собственную дочь. Ковалев к тому времени уже пребывал в своеобразной “ссылке” в Москве, преподавал в Военно-воздушной академии. Его имя не фигурирует среди преследовавшихся по “авиационному” и “трофейному” делам. Он скончался в 1964 году в Москве.

Ковалеву посчастливилось пережить чистку. Следователи Абакумова прежде всего стремились узнать о контактах генерала с американцами, а чекисты разыскивали признаки коррупции. В 1947 году, когда генерал Москаленко, по всей видимости, закрыл дело Ковалева, Министерство государственной безопасности начало просматривать полтавские папки Смерша, выискивая возможных шпионов. С началом холодной войны подозрительными стали все стороны советско-американских отношений, и даже простой контакт с американцами мог считаться достаточным основанием для начала расследования о шпионаже. Полтавские дела будут еще тщательно изучены в поисках компромата.

Глава 20. Сомнительные личности Полтавы

Умногих ветеранов-американцев, служивших на полтавских базах, послевоенный Берлин вызвал дежавю, причем не столько вид разрушенных улиц обоих городов, сколько знакомые лица по другую сторону советско-американского раздела и, что важнее, знакомые мысли, взгляды и типы поведения. Не только Советы, создавая администрацию оккупированной Германии, полагались на офицеров своей полтавской авиабазы. Американцы тоже разместили своих “полтавских экспертов” в самом сердце Европы.

Советско-американские трения, начавшиеся в Полтаве, продолжились и в Берлине. Город был разделен на четыре оккупационные зоны, но в нем преобладали представители двух послевоенных сверхдержав. Американские и советские военные – полтавские знакомые – встречались снова, казалось бы, как союзники, но все больше и больше как соперники. Американцы не верили в добрую волю советской стороны. Советы в свою очередь не доверяли ни американцам, ни своим “полтавским ветеранам” и следили за всеми, кто общался с американцами в Полтаве или в Берлине. Под подозрение попали даже советские офицеры, доносившие Смершу в Полтаве. Холодная война, главным содержанием которой было соперничество разведок, разгоралась все сильнее. В Берлине союзники медленно, но верно превращались во врагов…

* * *

Генерал-майор Роберт Уолш, бывший глава Восточного командования, располагавшегося на полтавских базах, в ноябре 1944 года улетел из Москвы в Вашингтон и вернулся в Европу два года спустя, осенью 1946 года. Он возглавил 12-е тактическое авиационное командование, которое разместилось в западногерманском городе Бад-Киссинген, а в апреле 1947 года переместился в Берлин, где занял пост начальника разведывательной службы в Европейском командовании под началом генерала Люциуса Клея – нового военного губернатора Германии. Уолш прослужил на этой должности до октября 1948 года, потом вернулся в Соединенные Штаты и как ключевой советник Клея сыграл важную роль в формировании американской политики в отношении Советского Союза в первые месяцы холодной войны¹.