Забытые бастарды Восточного фронта. Американские летчики в СССР и распад антигитлеровской коалиции

Личность Фишера установили. Но почему его имя было на листке календаря из советского посольства? Неужели он шпион? Или этому есть какое-то объяснение? Агенты ФБР намеревались докопаться до истины. Время было непростое. Французы, потерпев поражение во Вьетнаме, покидали Индокитай, китайские коммунисты стремились захватить Тайвань, сенатор Джозеф Маккарти из Висконсина утверждал, что коммунисты проникли в ядерную промышленность США и даже в ЦРУ. Не только советские офицеры-контрразведчики были жертвами паранойи холодной войны – она поразила и американцев. Любой, кто был связан с бывшими союзниками, которые ныне превратились во врагов, оказывался под подозрением по обе стороны железного занавеса¹.

Джордж Фишер стоял первым в советском списке “американских шпионов” с начала 1947 года до середины 1950-х годов, и любой, кому довелось с ним познакомиться, становился так же подозреваемым и подпадал под пристальное внимание особистов, как это было с Зинаидой Белухой².

Эта информация была вне досягаемости для агентов ФБР, которые расследовали контакты Фишера с советским посольством в первые месяцы 1955 года. Если бы они узнали, что думала о Фишере советская контрразведка, их бы это весьма удивило. Ничто из того, что они выяснили, не подтверждало теории Смерша и МГБ. Напротив, Фишер казался идеальным кандидатом для роли советского шпиона: удалось ли Советам настроить его против страны, которой он с честью служил во время Второй мировой войны, что если союз военных лет был ему ближе, чем послевоенная враждебность?

* * *

Аналитики подняли старые дела, запросили послужной список Фишера из архивов ВВС США в Денвере, и оказалось, что он до 29 апреля 1946 года находился за границей и на момент увольнения из армии был в звании капитана. Дальнейшее расследование показало, что вскоре Фишер вернулся в Висконсинский университет – тот самый, который оставил в 1942 году, когда вступил в ряды армии США. К концу мая 1946 года он возобновил учебу в университете, окончил его в сентябре 1947 года, получил степень бакалавра и отправился в Гарвард учиться в магистратуре по славянским языкам и литературе. Программу он окончил в 1949 году, годом раньше успел пройти летний курс в Праге. Это был последний год перед тем, как коммунисты полностью захватили власть в стране.

В 1951 году профессор Клайд Клакхон, директор недавно открытого Центра советских и восточноевропейских исследований в Гарварде, пригласил молодого выпускника поработать над совместной инициативой центра и ВВС США – проектом, посвященным советской политической и социальной системе. Источником данных должны были стать интервью с бывшими советскими гражданами, в основном послевоенными беженцами. Опрашивать предстояло в лагерях для перемещенных лиц в Германии. Исследователи, такие как Фишер, должны были приехать туда. Для работы требовалось разрешение службы безопасности, которое должно было оформлять Управление специальных расследований (Office of Special Investigations, OSI) – контрразведывательное подразделение ВВС США. И на этом этапе относительно личности Фишера возникли сомнения. Оказалось, что его воспитывала Хеде Массинг, жена известного немецкого коммуниста Пауля Массинга. А его отец, Луис Фишер, “член многочисленных организаций коммунистического фронта и причастный к их деятельности”, в 1943 году фигурировал в расследовании по делу о шпионаже. Сам Джордж Фишер, “согласно имеющейся информации, проявлял стойкие коммунистические убеждения”, – так сказано в отчете OSI. Скорее всего, имелись в виду взгляды, которые Фишер якобы высказал в 1942 году, когда попытался поступить на службу в разведку ВМС США³.

Не зная, что делать со своими выводами, OSI попросило ФБР провести расследование. Сотрудники ФБР, в частности специальный агент Томас Салливан из бостонского отделения, почуяли запах крови. В Нью-Йорке они нашли и опросили Хеде Массинг, бывшую опекуншу Фишера. Ранее она уже сотрудничала с ФБР. В 1949 году, на втором суде над Элджером Хиссом, обвиненным в шпионаже в пользу СССР, она свидетельствовала против него, вспомнив, как в середине 1930-х годов она, вербовщица советской разведки, спорила с Хиссом – в то время, по ее словам, работавшим на советскую военную разведку, – о том, какой ячейке советской шпионской сети должен был отчитываться Ноэль Филд, сотрудник Госдепартамента США. Массинг утверждала, что перестала работать на Советы в конце 1930-х годов. Отвечая на вопрос агентов о Фишере, она вспомнила, что была в Москве с октября 1937 по июнь 1938 года, и “Джордж Фишер был очень просоветски настроен и энергично защищал проводимую в то время сталинскую чистку”. Она сказала агентам, что Фишер отказался от просоветских взглядов в 1938 году, “но никогда откровенно не критиковал советский режим, ведь у него в России все еще много друзей и знакомых”.