Забытые боги

Я на этот раз читал свой дневник (и одновременно рукопись, большая тетрадь, которая заменила мне со временем стопку листов бумаги и я переселился с нею ради работы на диван). В дневнике я писал уже длинные тексты), ну так вот, я читал дневник и услышал вдруг шум въезжающей на "мою" территорию машины. Я снова подумал о копах и вышел

Кристина!

— Привет, — кинула она, вылезая из машины. — Не ждал так рано? Я взяла небольшой отпуск. Угостишь чем-нибудь?

— Входи, — ответил я, — я загрузил позавчера холодильник.

— Сначала глоток твоей воды. — Кристина прошла в комнату и села на диван. — Положи кусочек льда. Засел за работу? — показала рукой на дневник

— Время собирать камни… Тебе только воды?

— На этот раз я не спешу. Мне надоело залетать к тебе на минуту. Я подумала по дороге: приду, сяду и постараюсь дышать так же ровно, как дышит этот пустынник. И вообще понять в нем хоть что-то. Не люблю загадок, всегда стараюсь поскорее их разгадать.

— Никаких загадок. Обыкновенный мужик, которому давно хотелось пожить рядом с лесом. Который начал сходить с ума от воплей машин за окном и от тысяч лиц на улицах. А спешка начала растаскивать его на части, спешка не по нем. Разве это не естественно? Разве тот твой миллионер на яхте так уж ненормальный?

— Черт его знает. Психиатр нашел бы в нем что-то для себя интересное. А Фрейд долго и задумчиво смотрел бы на мачту.

— А мне он понравился.

— Я в этом не сомневалась. — Кристина оглядывала комнату. — У тебя, слава богу, порядок. Но не как у педантов — я и таких видала. Может быть, ты в самом деле нормальный мужик?

— Что тебя беспокоит сегодня?

— Порядок и в комнате и на кухне… — продолжала что-то свое Кристина. — И душ у тебя теплый?

— Конечно.

— Тогда включи обогреватель. — В голосе Кристины я услышал командные нотки. — И пока я в душе, развали диван. И постели свежую простыню. И запри дверь.

— У меня никто, кроме тебя, не….

— Я сказала, запри.

…Глаза Кристины были закрыты, но я видел, как нарастает в ней радость, как она прислушивается к ней, помогает ей расти, вот она уже вся отдается накатывающей волне, теперь она вся в плену радости, которая рождается… которая происходит… да, да, да!.. накатывает, сотрясает… сводит судорогой всё тело… Накатывает словно бы без моего участия, сама по себе — Кристине, кажется, снится эта радость и она не хочет с нею делиться, глаза ее по-прежнему закрыты, радость ей только снится, и это меня обижает, но я, конечно, тут же забываю об этом…

— Ты сделал ЭТО, ты сделал ЭТО! — вдруг начала вскрикивать Кристина. Теперь глаза ее были широко открыты, взглядом она впивалась в мои глаза. — Ты сделал! — Она неожиданно обмякла и… заплакала. — Ты сделал!.. — И продолжала плакать.

— Что с тобой? — Я забеспокоился. — Почему ты плачешь?

— Ты сделал ЭТО! Я женщина, мне тридцать пять, я жена, мать, но ЭТО было со мной впервые! Как ЭТО прекрасно! Ура! Теперь я настоящая женщина! Благодаря тебе, медведь! Ты что-то понял? У тебя такой вид, будто ты в чем-то провинился.

— Уже понял, — сказал я. — Теперь понял. А успел подумать черт-те о чем. Даже испугался.

— Боже мой! — сказала Кристина минуты через три. — До чего этот проклятый мир сложен!

— Это ты к чему?

— У меня было трое мужчин и, пожалуй что, я их любила. Но почему-то только ты это сделал. То есть, только с тобой у меня это п олучилось.

— Дай мне твоей воды из ручья. Пересохло во рту.

— Может, виски? Кофе?

— Нет, ТОЙ воды. — Так она произнесла это слово. — Из ручья.

Она взяла чашку из моих рук, глянула на нее и сказала:

— Хорошо бы еще муравей на поверхности воды. Я бы его сдунула и только потом выпила.

— Знаешь, — сказала она еще через три минуты, — я, кажется, перехожу в твою религию. Ты, конечно, не буддист, у тебя что-то другое. Наверно, далеко в лесу у тебя есть старое дерево, ты в его стволе вырезал лицо идола и ходишь к нему молиться. Но это мне начинает нравиться. Может, научишь и меня кланяться деревяшкам?

— Я кланяюсь только живому.

— В прошлый раз ты хотела мне рассказать о какой-то своей знакомой.

— Прошлый раз уже так далеко… Ты не помнишь, о чем тогда шел разговор?

— Ты говорила об этом чудаке-миллионере.

— А-а… А вслед за ним я должна была рассказать о своей подруге. Но тогда тому рассказу не пришло еще время. В самом деле интереснейший вариант. Слушай же.

Кристина лежала на спине и говорила негромко: