Забытые боги

За окном нетерпеливо засигналила машина, за ней другая, третья — видимо, кто-то застрял на перекрестке, под моими окнами мгновенно выстроился длинный ряд и теперь он весь исходил истерическими воплями. Мы терпеливо переждали вопли. Я кивнул на бутылку: долить? Станислав кивнул. Отпил крохотный глоток и снова заговорил:

— Одна русская пословица советует: "Сама болезнь скажет, чего хочет". Чего вам в вашем состоянии — я не называю его болезнью — больше всего хочется?

— Черт его знает. Напиться, конечно.

— Ну, это не способ. Вы ведь знаете, что после будет еще хуже. Повторю народную мудрость: "Сама болезнь скажет, чего хочет". Покопайтесь в себе…

— Мне и копаться нечего. Давно уже хочу леса, луга, ручья. Природы хочу, соловья. Грибы хочу увидеть под деревом. Жука на цветке шиповника. Да не какого-нибудь, а бронзовку. Помните его, того, из детства? Надкрылья у него цвета елочной игрушки…

— Ну куда нам деться от Пушкина! Он и по этому поводу высказался. Помните? — "Когда б оставили меня на воле, Как бы резво я пустился в темный лес!". И еще (Станислав, как многие психиатры, находил в поэзии подсказки на их профессиональные вопросы): "Бежит он, дикой и суровый, И звуков, и смятенья полн… В широкошумные дубровы…"

И тут же спросил:

— У вас нет способа забраться в лесную глушь?

— А? — растерялся я. — В глушь?

— Ну да, в глушь, где, кроме всего, вас ждет хорошая физическая нагрузка.

— В глушь?.. — переспросил я. — В лесную?

Идея!

Уже в феврале жена окончательно переселилась к дочери — "пасти" внука в условиях Америки, держать порядок в доме, и желание увидеть меня у нее возникало редко или вообще не возникало. Кажется, мы разошлись — сначала по своим углам и по своим телевизорам, а потом и вовсе. К этому шло и это в конце концов случилось. (Что здесь с иммигрантами бывает, супруги, нахлебавшись совместной жизни, уходят (настойчиво повторю: здесь) — каждый в свою нишу; что-то меняется в сознании, может быть, иначе взглядывают на супруга). Дочь работала и была относительно обеспечена, я для нее был человеком, проживающим свою, не очень понятную ей жизнь, внук переживал новые дружбы и ему было не до деда, зять света божьего не видел, расплачиваясь за кредиты…

Узнав о моем желании построить домик в лесу, дочь (она уже получила изрядный американский заряд политкорректности: ничем не выдавать своих мыслей и чувств) лица не изменила, подумав, наверно: съехал мужик с ума, ну, бог, как говорится, с ним, пусть попробует, лесом он всю жизнь был болен, жаль, деньги пропадут. Жена сказала, пусть делает, что хочет (я только вздохнул). Зять тоже мысли скрыл, но пообещал, как-нибудь приехать в гости.

В "глуши"

С помощью приятеля, живущего в Штатах уже второй десяток лет, я снял в аренду клок лесной земли с тем лугом площадью всего в полакра, дав хозяину территории доверенность в том, что в случае моей смерти или если я надумаю покинуть участок, земля вместе с домиком (был показан собственноручный рисунок крохотного, целиком дощатого домишки), который я там построю, снова отойдет ему, а уж он придумает, что с ним делать. То есть я у него постоялец. В Америке давно уже научились уважительно относиться к любой человеческой причуде (дури, придури, блажи…). Это в России мой домишко, задумай я его, сожгли бы на следующее же утро те самые люди, что прилежно еще вчера его строили. А не высовывайся, мол! Бирюков мы тоже не жалуем. Ишь… Здешний хозяин и глазом не моргнул, услышав про домик. Наоборот, кивнул: понимаю, мол, как не понять желание человека уподобиться суслику или хомяку — залезть с полными щеками в нору. Америка — страна свободных людей!

В строительной компании я показал в предложенном мне альбоме самый маленький однокомнатный домик — он был из сказки Баума о волшебнике из страны Оз, и заказал еще и сараюшку рядом чисто русского типа — для дров, инструментов, и всякого необходимого барахла, коему у нас несть числа.

В домике, как я уже сказал, была всего одна комната, в ней я планировал разместить раскладной диван, компьютерный столик, небольшой обеденный стол. Еще, конечно, шкафчик для одежды, этажерку для книг.

И еще я заказал представителю строительной фирмы маленький камин. Он предложил мне выбрать его в таком же роскошном альбоме. Мы нашли почти игрушечный (как раз для моего волшебного домика), кладка камина нарушала, конечно, налаженный порядок сборки дома, но деньги позволяли мне эту прихоть.

В прихожей две двери вели в крохотные душевую и чуланчик. Здесь же, слева от входной двери, будет стоять небольшая газовая плита.

Крылечко о трех ступенях.

"Хонда" приткнута к внешней стене домика.

Все бы хорошо, если б я не услышал, как называют меж собой строители-сборщики мой домик. The kennel! Конура!

Ну и пусть. Нехай. Пусть будет конура. Зато у меня есть лес! И луг! Я буду при них в своей конуре. Это как раз то, что мне нужно в это мое время жизни.