Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта

Но чего я ещё совершенно не могу в Мицкевиче перенести, так это его неотёсанности. Уж ты-то поймёшь меня, не сомневаюсь ни на йоту.

Если кто не может себя вести, как подобает, то я его и за человека не считаю, и видеть его не хочу. Но как видно не всегда получается.

Мицкевич всё вьётся вкруг меня, и я не могу его решительно прогнать, как бы ни хотелось этого, ведь сейчас он нам так нужен, не так ли, любимый?!

Терплю, терплю – и всё ради тебя.

Целую тебя в губы, в лоб и всюду, родной мой.

Неизменно твоя

К.

Апрель 1825 года

Одесса.

* * *

Обожаемый мой Янек!

Как ты знаешь уже, князь Антоний Яблоновский есть один из ведущих членов Патриотического общества, и, выходит, птица весьма важная.

Во всяком случае, в моём салоне это как раз он и является одним из главных заправил польского заговора. Да, магнаты тут есть, и они дают деньги, и государя Александра Павловича дружно ненавидят, но реальными делами занимается князь Антоний, и именно в его руках ключи от заговора.

Так вот, как доподлинно стало мне известно, Яблоновский послал буквально на днях своего эмиссара к полковнику Павлу Пестелю.

Наше спасение в том, что сей Пестель собирается быть российским императором, и, как я думаю, ни за что не отдаст полякам Польши. Почти уверена, что у Яблоновского с Пестелем в итоге вряд ли что выйдет. Но эмиссар-то послан – сие само по себе важно.

И надобно следить за каждым шагом князя, ибо он может выйти и на след других российских заговорщиков, а они как раз могут быть уже вполне пропольски настроены.

А то, что эмиссар Яблоновского отправился к Пестелю, я знаю совершенно точно, со слов самого князя Антония, который, чтобы заслужить мою благосклонность, готов выболтать, что угодно.

Так, ещё князь поведал мне, что самолично собирается встретится с Пестелем в нынешнем году на киевской ярмарке, дабы провести там с ним обстоятельно секретные переговоры.

Покамест наш Антоний страстно влюблён в меня, и, кажется, не собирается в ближайшем будущем разлюбливать меня, что необычайно облегчит нам и в будущем наблюдение за Яблоновским. А он, как я вижу, очень нам нужен, родной мой!

Нежно и сильно любящая,

Вечно и безраздельно твоя

К.

Май 1825 года

Одесса

Post Scriptum

Родной мой, эмиссар Яблоновского уже прислал ему первую весточку, довольно приятную для нас, между прочим.