Забытые герои Монпарнаса Художественный мир русско/еврейского Парижа, его спасители и хранители

Энергичный Илья Зданевич, прибывший во Францию только в ноябре 1921 года, вскоре после своего приезда оказался в эпицентре конфликта между эмигрантами, враждебно настроенными по отношению к Октябрьской революции, и теми, кто связывал с ней большие надежды, в том числе в сфере культуры. В ноябре 1920 года был основан Union professionnelle des artistes russes en France [Профессиональный союз русских художников во Франции], документы которого хранились в мастерской скульптора Владимира Издебского, находившейся по адресу rue Françoise Guilbert, 8-bis. Первым председателем союза стал Серафим Судьбинин, позже его сменил Давид Осипович Видгоф, а затем Союз возглавил Илья Зданевич. 1 ноября 1924 года Советский Союз как государство был официально признан Францией, и после этого в 1925 году в Профессиональном союзе русских художников во Франции произошел раскол; отколовшаяся группа, выступавшая с позиций категорического непризнания советской власти, организовала Association des artistes russes en France [Общество русских художников во Франции], председателем которого стал Вячеслав Гарин, а секретарем — Борис Крылов³⁸⁹. И. М. Зданевич, в свою очередь, устроился работать секретарем и переводчиком в советском посольстве, откуда он, впрочем, в марте 1926 года был уволен. Поддерживал связи с советскими представителями и родившийся в Лодзи Морис Блюм (урожденный Моисей Блюменкранц, псевдоним Морис Блонд, 1899–1974): в 1936 году он участвовал в оформлении вечера журнала «Наш Союз», организованного Союзом возвращения на родину, а в 1946 году принял участие в выставке «В честь Победы», организованной в Париже Союзом советских патриотов. Но ни в случае Ильи Зданевича, ни в случае Мориса Блюма сотрудничество с советским официозом не привело к решению оставить Францию. Из этого круга художников в СССР вернулся только Виктор Сергеевич Барт (1887–1954), живший и работавший в Париже в 1919–1936 годах.

Ил. 82. Илья Зданевич, 1912 г. Фотограф неизвестен. Из собрания автора

В годы после окончания Первой мировой войны Вальдемар Жорж, как и Илья Зданевич и многие другие «левые» интеллектуалы, активно поддерживал социалистов:

Художники Франции, вместо того чтобы оплакивать судьбу искусства, лучше последуйте примеру наших русских и немецких братьев и обратите свои взоры на социализм, поскольку именно за ним — будущее. И если Вам кажется, что в самой партии, в публикуемых ею газетах, на ее мероприятиях и встречах, в основанных ею организациях искусству не уделяется должного внимания, смело распахивайте закрытые двери, прививайте рабочему народу любовь к Прекрасному, трудитесь ради его блага. И когда в вашем городе пробьет заветный час, то в новом обществе у вас уже будет свое место — это место будет почетным³⁹⁰.

О симпатиях, которые Ежи Вальдемар Яроцинский питал к Октябрьской революции, свидетельствовал не кто иной, как Владимир Маяковский, вспоминавший, что на обеде, устроенном в его честь в Париже 24 ноября 1922 года, «известный французский критик Вальдемар Жорж первый тост предложил за Советскую Россию»³⁹¹. В том же году в Берлине в помещении фирмы Ван Димен на улице Унтер ден Линден прошла так называемая «Русская художественная выставка, организованная Наркомпросом РСФСР». Описывая ее, тогдашний нарком Анатолий Луначарский отмечал, что хотя «выставка находит популярный успех и чрезвычайно посещается публикой... несколько более шаток наш успех в прессе». Из всех, кто писал об этой выставке, А. В. Луначарский выделил «известного молодого художественного критика Вальдемара Жоржа», который «в газете L’Ere Nouvelle посвятил нашей выставке целых четыре статьи». Эти статьи нарком обильно цитировал:

«Мы увидели на выставке русских художников в Германии постановку серьезных органических проблем, проблем формы и цвета, разрешаемых художниками из подлинной России со скупостью и строгостью, быть может, даже чрезмерными», суммируя: «Вальдемар Жорж выражает величайшую радость, что из России наконец повеяло свежим ветром искусства, отражающего жизнь настоящего массового русского художника»³⁹².

В конце четвертой статьи Вальдемар Жорж обращался к главе Осеннего салона Францу Журдену и главе Салона Независимых Полю Синьяку с просьбой «гостеприимно принять эту выставку в одном из наших Салонов»; далее он воззвал к интернациональной солидарности независимой французской критики, прося коллег поддержать его в этом ходатайстве.

«Левизна» Вальдемара Жоржа вполне соответствовала мировоззрению большинства тогдашних французских интеллектуалов. В одной из своих статей Рене Герра напоминал, что на стороне советской власти были в 1920-е годы и Ромен Роллан, и Анри Барбюс, и Луи Арагон, и Андре Мальро, и Люк Дертен, и Андре Бретон, и многие другие видные французские писатели. Это вызывало горечь и разочарование Ивана Бунина, Константина Бальмонта и ряда других эмигрантов³⁹³, но среди находившихся в эмиграции деятелей литературного и художественного авангарда симпатии к советскому социалистическому эксперименту были распространены достаточно широко.