Забытые герои Монпарнаса Художественный мир русско/еврейского Парижа, его спасители и хранители

Важно подчеркнуть, что служение супругов Цетлиных русской культуре не шло за счет их отрешения от еврейства, в своей жизни они реализовали модель бикультурного космополитизма и, где бы они ни жили, оставались русско-еврейскими европейцами. Однако именно поэтому они и оказались практически забыты потомками: Франция и США, где Цетлины жили и умерли, от проблематики русско-еврейского бикультурного космополитизма весьма далеки, в этих странах культура развивается на других языках; в Советском Союзе в пантеон культурного наследия из эмигрантов попадали лишь самые выдающиеся деятели культуры, получившие известность еще до революции, такие как Бунин, Шаляпин или Рахманинов; а в Палестине/Эрец-Исраэль весь «национальный горизонт» застилала борьба за возрождение языка иврит и суверенной государственности, а затем — формирование единой еврейско-израильской нации в условиях непрекращавшегося конфликта с враждебным арабским окружением. Израиль долгие годы выдвигает претензии на то, чтобы быть духовным центром еврейского народа. Учитывая историко-культурное многообразие уникальной судьбы этого народа, его духовный центр не может не быть зонтиком для многих культур, традиций и языков, неотъемлемой частью которых были и евреи. Однако Израиль совсем не стремится к этому, строя новую национально-гражданскую идентичность, почти совершенно не нуждающуюся в диаспоральном наследии³⁸³. Трагедия, которая в значительной мере объясняет феномены, анализируемые в настоящей книге, состоит в том, что «русско-еврейский воздух» не имел и не имеет своей государственной почвы, оставаясь сиротой в мире, жестко поделенном на «своих» и «чужих».

ГЛАВА 13

АРТ-КРИТИК ВАЛЬДЕМАР ЖОРЖ — АВТОР ПЕРВОЙ КНИГИ О ЕВРЕЙСКИХ ХУДОЖНИКАХ «ПАРИЖСКОЙ ШКОЛЫ»

Хотя значительное количество живописцев и скульпторов еврейского происхождения среди художников «Парижской школы» обратили на себя внимание искусствоведов еще в 1920-е годы, первая — причем сравнительно небольшая — книга, целиком посвященная этой теме, появилась только в 1959 году, будучи изданной под эгидой Всемирного еврейского конгресса³⁸⁴. О почти забытом в наши дни авторе этой монографии важно рассказать еще и для того, чтобы продемонстрировать, насколько извилистым мог быть путь еврея-интеллектуала из Российской империи во Франции³⁸⁵. Его имя самым тесным образом связано с «Парижской школой», отдельных художников которой он в разные годы остро критиковал, тогда как других активно поддерживал и продвигал, будучи автором сотен статей и эссе об их творчестве и предисловий к каталогам выставок многих из них.

Ежи Вальдемар Яроцинский (Jerzy Waldemar Jarocinsky), известный по выбранному им после эмиграции псевдониму Вальдемар Жорж (Waldemar George), родился 10 января 1893 года в городе Лодзь на территории Польши, входившей тогда в состав Российской империи. Родители его — отец Станислав Яроцинский (1852–1934) и мать Евгения Гольдфедер (Eugenia Goldfeder, 1867–1954) — также родились в Лодзи. Отец будущего художественного критика был заметной фигурой в своем городе, в разное время руководил ремесленной школой, основанной его отцом, и местным отделением банка, принадлежавшего семье родителей его жены, при этом входил в число основных филантропов, поддерживавших деятельность главной городской синагоги. Не отрекаясь от иудаизма, свою судьбу он связывал с судьбой польского народа, выступая, в частности, за то, чтобы в еврейских школах идиш как язык преподавания был заменен на польский. Во время Первой мировой войны он был доверенным лицом Американского еврейского распределительного комитета (так называемого «Джойнта») и помогал следить за тем, чтобы поступавшая из-за океана помощь доставалась наиболее нуждающимся. Зигмунт Яроцинский, дед Вальдемара Жоржа со стороны отца, в 1890 году основал еврейскую школу, где преподавались не только религиозные, но и светские предметы, причем на польском языке. Во второй половине 1920-х годов эта школа стала готовить также электриков и механиков.