Забытые крылья

– А вы точно уверены, что с этой страховкой не все чисто?

– Наталья Сергеевна, я понимаю ваши чувства, но тут, к сожалению, все ясно. Ваш руководитель Бабаев лично выезжал в Тверскую область и проверял этот случай. Фотографии пожарища выглядели не слишком убедительно. А на месте сгоревшего поселка после нескольких дождей вообще мало что осталось. Там горел гипсокартон и пиломатериалы. Никаких домов там никогда не было. К сотруднику, оформившему оплату без выезда на место, есть вопросы и у компании, и у правоохранительных органов.

Наташа склонила голову, и Прохоров на минуту встревожился – неужели все-таки заревет? Но она только спросила:

– Меня еще будут допрашивать?

– Не думаю. Вы ведь не были в курсе аферы? – И после ее отстраненного кивка он продолжил: – Но, возможно, вам придется как-нибудь потом сходить в суд и подтвердить ваши показания по поводу вечера семнадцатого мая, когда Воронцов вернулся поздно и от него пахло дымом.

Пять минут спустя он стоял у окна и смотрел, как худая высокая фигурка пересекает большой двор, удаляясь от отделения полиции.

«Ничего, выпутается. Со временем поймет, что оказаться замужем за жуликом – не лучшая судьба. Но вообще, что с ними творится? Молодые, красивые, с мозгами – им что, правда все равно, с кем жить, лишь бы при деньгах и звал замуж?» – И Прохоров, задумчиво постояв у окна еще несколько секунд, хмыкнул:

– Сам-то хорош. Эксперт по любовным делам, ага. – И, комически перекосив лицо, он покачал головой, словно бабулька у подъезда, осуждающая вечное одиночество нестарого еще бобыля.

* * *

Пол влажно блестел, и Надя, выкрутив тряпку так, что аж ладони заломило, с удовлетворением оглядела длинный коридор.

– Вот теперь у нас чисто, – подмигнула она сидящему у кухонного косяка котенку, который таращил свои зеленые глазищи уже вполне по-хозяйски. – Слушай, а может, назвать тебя Сага? Сумерки там, волки всякие… и звучит вроде получше…

Дверь спальни открылась, и оттуда, позевывая, вышел Вадим. И замер:

– Надь, ты что? Полы моешь?

– А что ты так удивляешься, как будто это в первый раз? – Надя подхватила ведро и двинулась к туалету, чтобы вылить грязную воду. – Я, кстати, подумала: может, назовем кошку Сага?

– Сага… Хорошее имя, – он пожал плечами. – Я просто думал, что ты работаешь.

Надя молча прошла мимо него с тряпкой и принялась ожесточенно промывать ее в раковине.

– Времени все меньше.

– Вадь, я понимаю. Я все понимаю. Я просто… готовлюсь. Обдумываю. – Она так терла и тискала тряпку, словно та была в чем-то виновата. – Мне надо понять, о чем я буду писать. Я уже столько времени маюсь, но нет у меня образа, понимаешь, нет!

– А о чем были твои тогдашние девочки? Может, тебе нужны те работы, чтобы были перед глазами? Хочешь, я позвоню Марго и договорюсь, чтобы их привезли?

Надя выключила воду, развернулась и уставилась на него рассеянным, невидящим взглядом:

– Нет, знаешь… Привозить, наверно, не надо… А вот о чем они были… Может, в этом как раз дело?.. Ведь если хорошо подумать… Они все были про будущее, понимаешь?

Вадим, сложив руки на груди, смотрел на нее очень внимательно и не перебивал. Такие моменты – и они оба знали об этом – и были тайным ингредиентом, столько лет скрепляющим их брак. Когда одному из них становилось трудно, другой всегда умел задать тот самый вопрос, который помогает разрушить невидимую преграду – и найти ответ, который без этой помощи был мучительно недоступным. Никто и никогда в его жизни не умел так спрашивать и слушать, как Надя. И сейчас он делал это для нее.

– Они были про мечты, про фантазии, про… Про ожидание, наверно. А сейчас… – Надя смотрела на Вадима удивленно, ясно и пристально, словно совершила открытие. – А сейчас у меня, похоже, нет никаких ожиданий. И поэтому ничего не получается.

Он покрутил головой, словно был одет не в уютную поношенную футболку, а в рубашку со слишком тесным воротничком.

– Ну что ж, если проблема действительно в этом, важно, что ты это поняла. Теперь нужен следующий шаг. – Увидев вопрос в ее глазах, он продолжил: – Покопаться и все-таки понять, чего ты ждешь. Так, чтобы было совсем пусто, не бывает. Пока человек жив, он хотя бы втайне чего-то ждет.

– Ну наверно…

– Не обязательно же это должно быть что-то глобальное? Ты можешь ждать, например, поездки в Прагу, к матери. Не думала об этом?

– В Прагу, к матери… – задумчиво повторяла Надя и слегка поворачивала свою стриженую светлую голову, словно прислушиваясь к этим словам. – Вадька, ты гений! Где мой ноутбук? Нужны фото Праги!

И, быстро чмокнув мужа в слегка колючую щеку, Надя проскользнула мимо него в коридор.

* * *

Два часа спустя, заглянув в мастерскую, Вадим увидел Надю, задумчиво сидящую на диване рядом с впавшей в медитативную неподвижность Сагой. Жена листала какие-то картинки в сети, а на мольберте стоял холст, загрунтованный сложным сиреневым тоном.

– Надь, я пойду прогуляться, – сказал Вадим, но она, не отрываясь от своего занятия, лишь рассеянно кивнула в ответ.