Забытые пьесы 1920-1930-х годов

ЛОЛОТ. Да, должна выйти замуж за одного из этих дегенератов, «политических страдальцев», у которых ноги и голова дергаются, как у балаганного Петрушки на веревочке, и которые горючие слезы о потерянной России осушают шампанским трипль-сек^{6}, что называется политической агитацией, на что и уйдет мое состояние.

АРГУТИНСКИЙ. С такими взглядами тебе нечего сидеть здесь. (Очень возбужденно.) Уезжай в Россию.

КОКО. В глушь, в Саратов.

АРГУТИНСКИЙ. Выходи замуж за… матроса… за мужика… за рабоче-крестьянское правительство.

ЛОЛОТ. С удовольствием. По крайней мере, я пойду в ногу с веком и… и у меня будут здоровые дети.

АРГУТИНСКИЙ (все больше возбуждаясь). Слышишь, за мужика… в смазных сапогах…

КОКО. Лучше комиссарских.

АРГУТИНСКИЙ. …в красной кумачовой рубахе…

ЛОЛОТ. Pardi[44], раз всё и все красные. (Смеется.)

АРГУТИНСКИЙ. Sapristi…[45] Только прибавь к нему графский титул.

ЛОЛОТ. Но это нужно для тебя и для бабушки.

АРГУТИНСКИЙ. Ох, Господи! (Хохочет.) Да! Хорошо писал Пушкин: «Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом!»^{7}

ЛОЛОТ. Не Пушкин…

АРГУТИНСКИЙ. Ну Грибоедов, не все ли равно? Ты все шутишь. А наши дела…

ЛОЛОТ (опять тоном отца). «Очень плохи».

АРГУТИНСКИЙ. И бабушка…

ЛОЛОТ. …даст деньги только на мое приданое, знаю.

КОКО. Следовательно, тебе необходимо найти мужа.

ЛОЛОТ. Я и ищу, ищу… Днем со свечой, как некогда ce cher bonhomme[46] Диоген искал правду.

КОКО. И так же, как он, не найдешь.

ЛОЛОТ. Найду. И такого, что не он мне, а я ему окажу честь. И не он меня выбросит, забрав мои деньги, а я его выброшу, дав ему денег. (Тихо, Коко.) Который час?

АРГУТИНСКИЙ. Я не дам тебе уйти. Мы должны покончить с этим.

ЛОЛОТ. Je ne demande pas mieux[47].

Садится на диван.

Пожалуйста.

АРГУТИНСКИЙ. Обстоятельства так складываются… (Вытягивает письмо.) Нужно торопиться…

Вынув письмо, бросил конверт. ЛОЛОТ поймала его.

Неотложные дела зовут меня в Париж.

ЛОЛОТ (поворачивает конверт). Очень элегантный конверт. (Помахав им, вдыхает.) Великолепные духи.

АРГУТИНСКИЙ. Мне пишут из банка…

ЛОЛОТ. У этого employé[48] из банка утонченный вкус.

КОКО вырывает из ее рук конверт.

АРГУТИНСКИЙ. Слушай же. Мне пишут, что наш Союз…

ЛОЛОТ. Подальше, подальше, папа. Ах, я увидела… Подписано… Nanette de Lanclos[49]. (Зажмуривая на секунду глаза.) Ага, j’y suis[50], я понимаю.

АРГУТИНСКИЙ (комкая письмо). Что ты понимаешь? Что понимаешь?

ЛОЛОТ (с улыбкой). Что… что это — псевдоним employé из банка.

АРГУТИНСКИЙ (разрывая письмо). Вот дочь. Хорошая дочь. Мучься, воспитывай, страдай.

ЛОЛОТ. Voyons[51], papa, будьте благоразумны: родила меня мама. Воспитывала сначала маман в институте, потом grand-maman[52] в Париже. Вы же при чем?

АРГУТИНСКИЙ. Как при чем? Как?

ЛОЛОТ. Единственное, что у меня от вас, — это фамилия, которая мне очень нравится и которую я охотно сохранила бы.

КОКО. Обвенчайся «большевистским браком», и тогда это возможно.

АРГУТИНСКИЙ. Ах, пожалей мои нервы.

ЛОЛОТ. А по-моему, вы станете коммунистом. Вы только подумайте, как это удобно: «твое — мое».

КОКО. Чего лучше? Но когда «мое — их»?

АРГУТИНСКИЙ. Хоть ты не раздражай меня.

ЛОЛОТ(схватив отца за руку, ласкаясь к нему). Успокойтесь. (С комическим вздохом.) Ах, когда взрослая дочь имеет такого молодого красивого папа, это тоже нелегкая комиссия.

ЛАКЕЙ появляется из входных дверей, покашливает.

Но все устроится.

ЛАКЕЙ (покашливая. Коко оглянулся). Барин, да что мне с этой шушерой делать? Опять пришли.

ЛОЛОТ (с любопытством). Шушера? Qu’est ce done[53] «шушера»? Ah, une petite dame[54]. (Отцу.) Папа, мы лишние.

КОКО (лакею). Опять?

ЛАКЕЙ. Все спрашивают про какую-то барышню.

ЛОЛОТ, еще держа отца за руку, прислушивается.

КОКО. Гони в шею.

ЛОЛОТ дергает его за рукав.

Ясно, что кто-то подшутил над нами.

ЛОЛОТ, одной рукой выводя отца, другой — ладонью закрывает КОКО рот. Он, целуя, снимает ее руку.

Гони, говорю.

ЛАКЕЙ. Я и то стараюсь, а они показывают объявление.

ЛОЛОТ (закрыв другой рукой рот Коко. Отцу). Идите, уверяю вас, все устроится.