Забытые пьесы 1920-1930-х годов

ГАРСКИЙ. Напрасно. О нашей близости никто не знает… Следовательно… Ну, милая, прощай!.. (Обнимает и целует.)

ТАНЯ. Милый… Возле дряхлого Сорокина мне снятся захватывающие улицы Парижа, блеск ресторанов, авто и театры…

ГАРСКИЙ. Увидимся…

Целует и видит на столе пакет.

Что это такое?

ТАНЯ. Это Иванов передал Сорокину какой-то важный пакет…

ГАРСКИЙ (внимательно осматривает пакет). О-о! Это что-то чрезвычайно важное! Знаешь что?

ТАНЯ. Что?

ГАРСКИЙ. Я его возьму…

ТАНЯ (испуганно). А я… погибну?

ГАРСКИЙ (подумав). Тогда бежим сейчас же! Этот пакет колоссальной важности…

ТАНЯ. Я не могу бежать…

ГАРСКИЙ. Тогда я… (Хочет уйти.)

ТАНЯ (испуганно). Юрий! Отдай, иначе я закричу!

Входит ШАЙКИН.

ТАНЯ (вскрикивает). Ах, боже мой!

ШАЙКИН. Извиняюсь… Я хотел спросить, Татьяна Константиновна, скоро вернется товарищ Сорокин?

ТАНЯ. Я же вас просила не входить без предупреждения.

ШАЙКИН. А что — у вас секреты?

ТАНЯ. Вам какое дело?! Это безобразие… Я пожалуюсь коменданту…

ШАЙКИН. Вы не сердитесь, Татьяна Константиновна, я хотел записать у товарища Сорокина заграничный адрес… Я вам напишу туда письмо. Нужно будет ремонт делать в вашей квартире или нет…

ТАНЯ. Об этом пустяке вы могли потом спросить…

Стучат.

Войдите…

Входит ШУРКА, злобно оглядывает ГАРСКОГО, а ШАЙКИН хитро смотрит на ШУРКУ.

ГАРСКИЙ (расшаркиваясь, подходит к Тане, целует руку). Я тороплюсь, Татьяна Константиновна! А на аэродром я приеду проводить вас. Этот пакет передайте Николаю Алексеевичу. Всего наилучшего…

ТАНЯ. Будьте здоровы…

ШАЙКИН уходит, за ним ГАРСКИЙ. Шурка мнется.

ТАНЯ (смущенно). Николая Алексеича… нет дома…

ШУРКА. Это к чему?

ТАНЯ. Вы к нему?

ШУРКА. Нет, я к вам…

ТАНЯ. Что угодно?..

ШУРКА. Таня! Зачем такой тон? Я пришел сказать, что Сорокин, вероятно, не поедет заграницу…

ТАНЯ (гордо). И что же?

ШУРКА. Не лучше ли нам объявить ему, что мы любим друг друга и…

ТАНЯ. Товарищ Ниточкин! Сорокин стар, но он… фигура… имя… вывеска… а вы? Прошу оставить меня в покое… Я не комсомолка в красненьком платочке…

ШУРКА (мрачно). Тогда я… застрелюсь…

ТАНЯ (дает револьвер). Пожалуйста, стреляйтесь…

ШУРКА. Ах, вы так? Пусть Тарские стреляются, а мы еще нужны для партии…

ТАНЯ. При чем тут Тарские?

ШУРКА. Я знаю все, Татьяна Константиновна… Вы хотите вокруг юбочки крутить всех? Не удастся… Имейте в виду, товарищ, заграницу вы не поедете!..

ТАНЯ (испуганно). Как, не поеду? Кто вам сказал?..

ШУРКА. Товарищ Сорокин, ваш официальный муж…

ТАНЯ (успокоившись, притворно). Значит, буду жить своим трудом в Москве… Сяду за машинку…

Входит СОРОКИН.

СОРОКИН (возбужденно к Тане). Пакет у тебя?

ТАНЯ. Вот он… (Отдает.)

СОРОКИН (кладет в портфель). Нужно беречь его как зеницу ока… (К Шурке, резко.) Уважаемый дон-Жуан! Я тебя вытащил в Москву из благодарности к твоему отцу. Он многим устраивал побеги в ссылке. Я и хотел воспитать достойную смену. А ты… Вызубрил одну книжку политграмоты и за чужими женами волочишься?

ШУРКА (растерянно). Как, за чужими? Я… я…

СОРОКИН. Больше здесь не сметь показываться! Марш!

ШУРКА уходит.

ТАНЯ (кидается в объятия Сорокина). Любимый мой! Тебя нервируют здесь все… Уедем поскорей отсюда… Там ты отдохнешь…

СОРОКИН (отстраняя). Дела неважны… Тарского предложено немедленно убрать… Какого ценного работника лишаемся. Воронин действует быстрее, чем я ожидал. Теперь все созданное мною рушится… пойдет все прахом… Так у нас во всем… Одно не кончив, мы хватаемся за новое… А концов не видно никогда… И особенно не видно никакого конца…

ТАНЯ (нежно гладит). Ты устал, милый…

СОРОКИН. Да, Таня, устал… Невыразимо сильно устал…

Занавес.

Действие четвертое

Ткацкое отделение фабрики. При открытии занавеса шум, выкрики, готовится экстренное собрание партийного коллектива.