Забытые страницы русского романса

Но это лишь один слой понимания музыкальности поэта, советую вдуматься в следующее его высказывание: «Все вековечные поэтические произведения — от пророков до Гёте и Пушкина включительно,— в сущности, музыкальные произведения ...меня всегда из определенной области слова тянуло в неопределенную область музыки, в которую я уходил, насколько хватало сил моих». И еще, более существенное,— музыка была для него мерилом художественной правды: «Ища воссоздать гармоническую правду, душа художника сама приходит в соответствующий музыкальный строй... нет музыкального настроения — нет художественного произведения». На эту тему я готов говорить бесконечно. Поэтому с большим интересом, даже с пристрастием, впервые знакомился я с романсами Метнера на стихи Фета. Не могу не признаться, что именно его романсы, а не Танеева или Аренского, вновь вызвали размышления о смысле поэтического творчества Фета. У Танеева всего четыре романса на стихи Фета, у Аренского их много, но они слишком обычны, даже обыденны, хотя среди них есть и премилые. Романсы Метнера вызывают к себе как восторженное, так и отрицательное отношение, что также будит мысль, тренирует чувство. Всего Метнер написал 10 романсов на слова Фета: «На озере» (из Гёте) издан в 1904 году (соч. 3, № 3), остальные в период 1912—1920 годов: «Я потрясен, когда кругом», «Только встречу улыбку твою», «Шепот, робкое дыханье», «Я пришел к тебе с приветом» (соч. 24, № 5—8), «Нежданный дождь», «Не могу я слышать этой птички», «Бабочка» (соч. 28, № 1—3), «Экспромт», «Вальс» (соч. 37, № 3—4).

Начну с неудачного, на мой взгляд, романса «Я пришел к тебе с приветом» (соч. 24, № 8).

Около трех десятков композиторов вдохновились этим стихотворением. О чем оно — о любви или о природе? О природе, решают литературоведы и методисты, и помещают его в хрестоматию для детей. Но ведь оно — и о любви, о том, как впечатления, ощущения, вызванные природой, сливаются с духовным миром человека, его любовью, и как результат — вдохновение, готовность к творчеству. Прочтите стихотворение еще и еще раз, ощутите это растущее волнение: начиная свой монолог, герой влеком как будто лишь желанием сообщить любимой, что «солнце встало», но вместе с оживающей под его лучами природой в герое растет чувство упоения любовью, и вот уже в нем «песня зреет». На этом стихотворение заканчивается! А что за песня — пытались угадать композиторы, среди них и Метнер. Это один из немногих романсов, написанных им для низкого голоса — баритона или даже баса, что определило неудачу композитора. Несмотря на указанный в начале темп и характер исполнения, романс мелодически тяжеловесен: мелодия как бы топчется на месте, большая часть фраз звучит в разговорном диапазоне, особенно мешает выдержанный от начала до конца принцип: нота — слог. Особенно странно звучат строки «рассказать, что отовсюду на меня весельем веет» (тт. 34—37), мелодически повторяющие начало, звучащие в сумрачном регистре совсем не весело.

Не привлекли моего внимания и романсы Метнера на слова Фета из соч. 28 «Нежданный дождь», «Не могу я слышать этой птички» и «Бабочка». Мне кажутся поверхностными сами стихотворения, не нравятся присутствующие во всех трех романсах звукоизобразительные приемы («признаки» дождя, пение птички, полет бабочки), главное же, не увлекает мелодический материал, только лишь в «Бабочке» не лишенный тепла.

Соч. 24, № 5 «Я потрясен, когда кругом».

Об этом романсе мне говорить нелегко и причиной тому — я сам: меня не удовлетворяет теперь первоначальная трактовка, которая, к сожалению, зафиксирована на пластинке, вышедшей в свет в 1985 году. Тогда я перемудрил, переведя творение Метнера в план философского осмысления картин природы, взаимодействия природы и человека. Исходя из эпиграфа, который Фет предпослал своему стихотворению — «Дух всюду сущий и единый» (из Державина), я спел его замедленно, ложно-значительно, а потому и вокально-напряженно, неверно по оттенкам.

Теперь бы я записал этот романс совершенно по-другому. Уже в исходном авторском обозначении темпа и характера исполнения — Strenatamente, con entusiasmo (безудержно, с энтузиазмом) — вскрыт эмоциональный импульс этого стихотворения и других подобных творений поэта. Многим его стихам свойственны напряжение, экстатический подъем:

Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков.
Одной волной подняться в жизнь иную.
Учуять ветр с цветущих берегов...

В стихотворении «Я потрясен, когда кругом» — это страстное желание полета, выраженное в последней (третьей) строфе:

Я загораюсь и горю,
Я порываюсь и парю
В томленьях крайнего усилья
И верю сердцем, что растут
И тотчас в небо унесут
Меня раскинутые крылья.