Забытый. Москва

Бобер вел отряд с максимальной скоростью не потому, что хотел кого-то там упредить, перехватить или перегнать, ведь он не знал о немцах ничего. Просто решил посмотреть, кто на что способен в его войске. И понимал, конечно, что в данных обстоятельствах не очень-то разглядишь, потому что каждый будет стараться изо всех сил, никто не покажет виду (первый поход! он вспоминал свой первый поход), и все-таки... Под опытным взглядом сразу отделились: опытные от новичков, заботливые от беззаботных, исполнительные от неслухов, подтянутые от распустех, сообразительные и инициативные от пассивных исполнителей. Именно с этого похода Бобер начал выискивать, оценивать и запоминать будущих командиров своего нового войска.

Новгород встретил совершенно равнодушно. Даже неприветливо. Только что не враждебно. Люди на улицах оглядывались без улыбок, не заговаривали, не останавливались посмотреть на большую, грозно и красиво смотревшуюся рать.

Официально, правда, приветили хорошо: выехали навстречу, за стены, набольшие чиновники во главе с посадником и кончанскими старостами. Представитель епископа благословил. Князю отдали положенные почести. Войско разместили в городе. Для князя и его приближенных посадник устроил пир. Кончанские старосты вежливо, но настойчиво интересовались численностью войска, что не могло не насторожить Бобра. Когда Владимир сказал, что войско все здесь, что в нем 3 тысячи человек, и когда посадник, вновь вежливо и напряженно улыбнувшись, посомневался, не маловато ли на немцев, Бобер по наитию брякнул:

—  Мы могли бы привести и тридцать. Но сколько времени их придется здесь держать? Вы готовы кормить такую ораву?

И по кислым улыбочкам старост, да и по выражению лица самого посадника, понял: не готовы! Он попал в самую больную точку! Они и это-то войско рады были бы куда-нибудь спровадить.

«Так вот в чем дело, богатенькие мои новгородцы! Прижимистые мои новгородцы!!! За каким же ... тогда вы вообще нас звали?! Насколько можно судить, немцы не близко». И все больше Бобер укреплялся в мысли о том, что эта просьба о помощи была вызвана не столько угрозой со стороны Ордена, сколько желанием выяснить реальную силу Москвы. Новгород не хотел оказаться у разбитого корыта, поддержав «не того». Поход Олгерда потряс Москву. Но насколько?! Сможет она быстро распрямиться и вновь диктовать «низу» свою волю, тогда необходимо не только остаться ей верным, но хорошенько поддержать, подсобить, что даст громадную выгоду в дальнейшем. А если она надломилась? Не поднимется? А на первое место выйдет Тверь? Не выгоднее тогда отвернуться от Москвы?! И чем раньше, тем лучше! Как благодарен тогда будет Новгороду Михаил Тверской, и какую можно будет поиметь тогда от этого выгоду!

«Вот вы о чем заботитесь, толстозадые мои, а не о немцах вовсе!» — почти ласково посматривал на новгородских руководителей ублаготворенный северными медами Бобер:

—  Вань, как думаешь, собирались они воевать против немца?

Иоганн круглил на хозяев внимательный глаз:

—  По ним не видно.

—  А что ж они тогда хотят, как думаешь?

—  Нас поглядеть,  — равнодушно пожал плечами Иоганн.

—  По-моему — тоже! Князь,  — Бобер повернулся к Владимиру,  — а ведь нас сюда не воевать пригласили, а кулаками махать.

—  Да?  — Владимир улыбнулся неуверенно.  — Ну что ж, помашем?

—  Да теперь уж куда деваться.

* * *

Немцев у Новгорода не было. О каких-то их движениях вести шли от Плескова, и Бобер, не мешкая, не давая расхолодиться воинам, двинул полки на запад.

Пошли назад по Ильменю, дальше по руслу Шелони до Опоки, и тут встретили плесковских гонцов, торопившихся в Новгород с вестью, что Плесков обложили немцы.

—  Как мы вовремя, однако!  — от души удивился Бобер.  — И много их?

—  Много!

—  Ну сколько много-то? Пять тысяч, десять? А может, сто! Сколько?

—  Может, и десять. Черт их сосчитает, весь город обложили и за рекой стоят!

—  Охх! Есть среди вас хоть один (гонцов было пятеро), чтоб толком обсказал? Опытный!

— Есть,  — пророкотал сивый как лунь бородач,  — немцев тыщь пять, самое много  — семь. Конных меньше половины, да вообще мало.

—  Та-ак! А что это может означать? Серьезно намерены город брать? Или наоборот?

—  Какое там  — брать! Грабить пришли, сволочи! Народ напугают, загонят в стены, вокруг все почистят, да и назад. В первый раз, что ли.

—  Ага... Ты вот что... Как тебя?

—  Карп.

—  Ты, Карп, останься с нами, а вы поезжайте с Богом, известите Новгород.  — И когда гонцы уехали, повернулся к своему воеводе:  — слышь, Константин, а может, мы их?.. Тихонечко подкрадемся, да тюкнем как следует.

—  С удовольствием, князь!

—  Не подкрадетесь,  — решительно вмешался Иоганн.

—  Почему?

—  Коли они грабить наладились, то по своим правилам. Теперь по всем окрестностям знаете сколько шаек шныряет! А в сторону Новгорода особый присмотр  — ждут. И посматривают: когда те спохватятся и пошлют сильное войско. Тогда они не спеша свернутся и поминай как звали. Если же Новгород вообще не соберется, то нагребут, сколько смогут допереть, и уйдут.

—  Но Новгород, считай, уже собрался, ведь мы здесь!