Московские полки под командой самого Великого князя вышли к Переяславлю, перекрыли Нерльский волок, закрыв таким образом Владимир от всяких посягательств Твери.
Владимирцы, отчаянно труся (но что им оставалось делать?), вежливо, но решительно отказали посольству в приеме. В ответ на приказ принять нового князя они дипломатично обратились не к послу, а к Михаилу, объясняя, что Великий князь у них уже есть, что они никак не могут сажать еще одного, и просили сначала разобраться с князем Московским.
Неизвестно, какие чувства испытывал татарский посол, Михаил же, конечно, был взбешен. Но силой войти во Владимир он не мог (силы этой под рукой не оказалось, из-за проклятого Нерльского волока) и ему пришлось протащить посольство дальше по Волге, аж до Мологи (сейчас на этом месте Рыбинское водохранилище). Он с удовольствием довез бы его и до Твери, но татары заупрямились. Несолидно как-то выходило: пришли сажать князя во Владимире, а нас не пускают! И тянут дальше куда-то, в Тверь, о которой у татар еще со времен Михаила Святого сложилось (и не менялось!) очень нехорошее мнение.
Потому татарский посол задержался в Мологе, отправив оттуда еще одну грамоту Московскому князю с приглашением ехать к ярлыку.
10
«К ярлыку не еду, Михаила на княжение Владимирское не пущу; а тебе, послу, путь чист».
Послание обсуждали впятером: митрополит, Великий князь, Бобер, Василь Василич и Данило Феофаныч.
Алексий посмотрел значительно на каждого, задержав почему-то взгляд на Бобре (отчего каждый из сидящих сразу сделал для себя какой-то вывод: Великий князь радостный, Бобер недоуменный, Василь Василич неприятный, а Феофаныч тревожный), и без всяких предисловий приступил к главному:
— Вопрос один. Вопрос простой. Но в ответе на него ошибиться нельзя. Так вот: как сделать? Проигнорировать грамоту посла и снестись через его голову прямо с Мамаем или улестить посла и обращаться дальше уже вместе с ним?
— Посла улестить просто, — Василь Василич покусывал губы, размышляя, — но он человек подневольный. Его прислали с определенным поручением, и он должен его выполнить, иначе сам голову потерять может. И может быть — он всей душой! Но как ослушаться хозяина?
— Но если мы сразу к Мамаю полезем, то сами налетим как раз на это — почему ослушались?! — Бобер возразил с полувопросом.
— Главная наша слабость тут вот в чем, — вступил Феофаныч, — Михаил ездил сам, унижался, просил, вымаливал. И на нас клеветал. А клеветать ему было легко, и склонить на свою сторону татар тоже легко, потому что мы туда давно перестали ездить. Я имею в виду высоких лиц. Отделываемся кое-какой данью (тоже как в насмешку) и все. Потому и дали ярлык Михаилу, что он выразил ЛИЧНУЮ покорность...
— Ну уж! — Дмитрий раздраженно дернул плечом. — Там ханы через день меняются, так каждому и вози?! Да еще лично! Мало того, что без штанов останешься, так еще и меж двух огней попасть — не фига делать!
— ...Все это верно, Великий князь. Но вот теперь... Теперь, кажется, настало время ехать. Самому ехать, а не послов слать, иначе толку не будет. Но это очень опасно. И скверно!
— Скверно, — несколько неожиданно для всех заговорил Алексий, — но в данном случае у нас есть очень веский аргумент: не ездили мы «К НИМ». А «К ВАМ», то есть к Мамаю, к Темир Булаку его, смиренно и покорно, сразу.
— Так ведь не сразу, — усмехнулся Феофаныч, — если б сразу, так туда в прошлом году надо было, когда Мишка в Сарай кинулся (он, сволочь, небось и об этом там наклепал, как его не пустили). А то: Мишку не пустили, но сами-то не поехали.
— Ну, это дело объясняемое. Объяснителя! Ловкий посол с полными горстями драгоценностей, думаю, сможет правильно рассказать татарам, почему мы немного припозднились. А, князь? — Алексий спрашивал Дмитрия, а смотрел весело на Данилу.
— Не мастак я объяснять, — поморщился Великий князь.
— Так мы помощника тебе дадим, который сумеет... — Алексий все смотрел на Феофаныча и даже улыбнулся.
— А может, лучше будет, если это объяснит не наш посол, а татарский? — вслух предположил Бобер.
— Да. Я вот о том же, — спохватился Василь Васи-лич, — что-то мы про татарского посла совсем забыли. А ведь начали с него. Определиться надо. Что это за человек? Может, известно что о нем? Может, сможем его на свою сторону переманить, да и...
— А я его знаю, — спокойно отозвался Феофаныч. Все присутствующие с интересом уставились на него.
— И что? — нетерпеливо дернул головой Дмитрий.
— Да что... Мужик он неглупый, очень неглупый. Но жаден — не рассказать!
— Так тут-то мы его и на крючок?! — весело поднял брови Василь Василич.
— Конечно, — и Феофаныч оглянулся на митрополита. Повисла тишина. Митрополит долго молчал, размышляя. Потом прихлопнул ладонью по подлокотнику:
— Значит, действуем через посла, — и поднял глаза на Дмитрия. — Как решает Великий князь?