Забытый прародитель человечества

Установление времени возникновения этого мифологического образа открывает нам чрезвычайно важные страницы духовной истории славян. Благодаря предпринятому исследованию белорусского предания об охотнике — прародителе своего народа, имеющего параллели не только в славянской и индоевропейской, но даже и в общечеловеческой миофологии, мы, наконец, знаем о том, о чем умолчал Нестор и все следовавшие ему христианские летописцы. Проведенное исследование позволило нам восстановить представления наших далеких предков о своем собственном происхождении начиная с незапамятных времен каменного века, как минимум 60–70 тысяч лет назад. Следует отметить, что это минимальная оценка, основывающаяся на современных данных о начале расселения человечества со своей прародины. Для сравнения отметим, что письменная история человечества насчитывает всего лишь пять тысячелетий, а библейская хронология, принятая после крещения Руси, вела отсчет от сотворения мира, которое, по принятому большинством древнерусских книжников так называемому мартовскому стилю, произошло в 5508 г. до н. э. по современному летоисчислению. Соответственно, и Адам, первый человек в библейской традиции, был сотворен Богом около 7500 лет тому назад. Народная память белорусов бережно сохранила миф о своем происхождении, который оказался примерно в десять раз древнее навязанного ей библейского мифа. Как видно из материала общечеловеческой мифологии, представление об Орионе как о первопредке было утрачено многими народами достаточно рано. Уже на материале греческой мифологии мы видим, что хоть память об Орионе и сохранилась, по он практически полностью утрачивает черты прародителя и владыки загробного мира. Еще большему забвению подвергся образ этого персонажа в иранской и германской мифологии. У кельтов и скандинавов память о прародителе сохранилась, но у них он почти полностью утрачивает свои астральные черты. По прошествии десятков тысячелетий к началу письменной истории многие народы постепенно забыли образ своего первопредка, у многих он смешался с образами новых, более молодых богов и героев, но, как мы видели на протяжении этой книги, были и те народы, которые в большей или меньшей степени сохранили память о своем небесном происхождении и донесли ее почти до наших дней. Спустя многие тысячелетия он сохранялся в людской памяти под разными именами, но, несмотря на это, в его описании в различных местах земли неизменно проступали общие черты. Таким образом, уже к концу каменного века о своем происхождении от Ориона помнили предки далеко не всех будущих пародов, в том числе и индоевропейских, можно сказать даже меньшая их часть.

Сохранившиеся у белорусов предания о прародителе своего народа князе Бое, равно как и генетически родственные ему представления восточных и западных славян, восходят к каменному веку, а то и к возникновению Homo sapiens, человека современного вида. Они красноречиво свидетельствует о непрерывности родовой памяти далеких предков славян на протяжении последних 60–70 тысячелетий. Тот факт, что предание о Великом охотнике передавалось из уст в уста многими десятками тысяч поколений и дошло у белорусов практически до наших дней однозначно свидетельствует о том, что люди на протяжении всего этого периода воспринимали его в качестве предка, в противном случае это предание просто не сохранилось бы. Однако эта непрерывность родовой памяти автоматически предполагает и непрерывность существования в этот период и ее носителей — далеких предков славян. Таким образом, вряд ли правильно рассматривать возникновение праславян как результат механического смешения носителей двух или более археологических культур в сравнительно позднюю историческую эпоху, как это делают некоторые археологи. Несмотря на все смешения, контакты и культурное влияние, которые несомненно имели место, наличие родовой памяти красноречиво говорит о существовании восходящего к каменному веку ядра, образовавшего впоследствие славянское племя.