Забытый принц

– Ну это ведь брак… – начала я, но тут же замолкла. Сложно отстаивать точку зрения, которой сам не придерживаешься.

– Брак – это нечто гораздо большее, чем многие могут осознать, – отчеканил золотоглазый. – Люди, которые сходятся по любви, независимо от статуса, размера сокровищницы, наличия дара, возраста и происхождения, получают гораздо больше тех, кто вынужден выбрать пару по расчету. И дело вовсе не в том, что «с милым рай в шалаше», и все такое. Нет. Дело в том, что истинная любовь способна на удивительные вещи. Люди, живущие в любви, делают друг друга сильнее, поддерживают, стараются быть лучше день ото дня. Это их ставит на порядок выше. Цели, к которым они стремятся, – чистые и светлые. Такие пары живут в гармонии и делают мир лучше, напитывая его светлыми эмоциями. А вот те, кто пренебрегает своим сердцем в пользу выгодного брака, загоняют себя в угол. Разве можно считать выгодным то, что не приносит счастья? Они живут бок о бок с тем, кого ненавидят или презирают, испытывают каждый день лишь раздражение, злобу и неприязнь. Что такие пары могут передать своим детям? Но никто не придает этому значения. Они прожигают свою жизнь и сеют вокруг тьму. Они не видят вокруг ничего хорошего, потому что сами ни на что хорошее не способны. И так живет большая часть мира. Поэтому на фоне навязанного брака обычный кровный обмен не кажется чем-то слишком ужасным. Что скажешь?

– Скажу, что, судя по всему, вашим вторым любимым предметом после уроков по вскрытию замков была философия.

– Нет, фехтование. И только потом философия. – Он ослепительно улыбнулся.

– Занятно, – выдавила я, кожей ощущая на себе чужие взгляды. Мне было так неловко, словно я танцевала нагая.

Хотелось спросить у принца по поводу магического рисунка, тайну которого он обещал поведать, но язык не поворачивался.

Танец подходил к концу, и в него вступили остальные пары, заключили нас в кольцо. Сквозь толпу я заметила Эридана. Он смотрел прямо на меня и принца. Его лицо ничего не выражало, словно фарфоровая маска, но в глубине глаз плясала тьма. Этот взгляд пугал до дрожи, до всхлипов, до остановки сердца. Но все равно я напряженно смотрела, смотрела, смотрела, смотрела. Его глаза были – словно морская бездна, в которой прятались чудовища, и я медленно опускалась на самое дно. Туда, где нет света, кислорода, а давление разрывает голову на части.

Внезапно Эридан взял за руку свою рыжеволосую спутницу и направился к выходу в парковую аллею. Внутри меня что-то разбилось, и этот звон, должно быть, слышал весь зал.

Эридан

«Я с легкостью могу отнять твою жизнь и все, что тебе дорого», – грохотали в моей голове слова Райндхарда, который за столь несущественный отрезок времени наглядно продемонстрировал, что и правда способен разрушить мой мир до основания. Хотя не могу сказать, что до этого момента у меня имелись хоть какие-то сомнения на сей счет.

Он сломал мое представление о самом себе и о моем доме. А я стоял на руинах крепости, которую считал неприступной, и заново учился дышать. Бог с такой легкостью играл людьми и их сознанием, что во мне начинали закрадываться подозрения, а действительно ли я – это я? И действительно ли мои мечты – это мои мечты? Что, если все это было не по-настоящему? Что, если все вокруг было лишь обманом? Что, если она тоже лишь обман?

Я взглянул на Эйлиин. Видеть ее рядом с Райндхардом было невыносимо, но я продолжал смотреть. Бог что-то говорил, а растерянный взгляд девушки скользил по узорам на полу. Внутри меня растекалась ярость.

Нет. Даже если весь мой мир обман, она – это единственное, что в нем было настоящего.

Райндхард поймал мой взгляд, когда, кружась в танце, девушка повернулась ко мне спиной, а он – лицом. Его глаза лихорадочно блестели, а губы расползлись в победной улыбке. Не сводя с меня взгляда, он делал вид, что склоняется к волосам Эйлиин и с наслаждением втягивает запах.

Сжигающая меня изнутри злость обернулась леденящим ужасом.

Он знал о том, что я чувствую к ней. Проклятье Черной Бездны, разумеется, знал. Знал и собирался обернуть это знание против меня. О чем я только думал? Я должен сделать что-то. Я должен остановиться. Должен вырвать эти чувства из своей души и закопать их в Запретных Землях. Там, где они никогда не смогут прорасти.

Вырвать и закопать. Вырвать и закопать. Пока не поздно.

Да, именно так я и должен сделать, но вместо этого я просто стоял и продолжал смотреть на нее, не в силах оторваться.

Что, если уже поздно?

Они развернулись в танце, и бог оказался ко мне спиной, а Эйлиин лицом.

Не смотри на нее. Не смотри на нее. Не смотри на нее.

Девушка подняла глаза и поймала мой взгляд. Мое сердце было листом бумаги, что безжалостно смяли в ладони.

Я схватил под локоть шестьсот шестьдесят четвертую и вышел из зала, чувствуя спиной взгляд Эйлиин. Она понятия не имела, каких усилий мне стоило не обернуться.

Эйлиин