Забытый принц

– У меня мать – богиня любви, если у всех внезапно отшибло память, – в свойственной ему нелюбезной манере пояснил бог. – Кстати! Ты не представляешь, что сделал твой сын, Кеаск! – Его лицо заметно повеселело. – Он попытался скрыть от меня то, что спас девушку. Скрыть от меня. Ты только прислушайся: у него был секрет от бога воров и секретов. Как тебе? – Мэйтлэнд насмешливо покачал головой, глядя в небо, а затем продолжил: – И знаешь, как этот умник решил меня обмануть? Он принес заключенную в «Поглотитель» душу птицы, пытаясь выдать ее за человеческую. Да не просто птицы, а белой ласточки, которая символизирует тебя, Кеаск. – Он расхохотался. – Клянусь, твой сын рожден под звездой иронии.

– Ты безумен, – выдохнула богиня рек, качая головой.

– Нет, Кеаск. Просто у меня была цель. Я дал слово разрушить все, что тебе дорого. А мое слово стоит очень дорого. – Каждую следующую фразу он не произносил, а вбивал в грудь богини, как гвозди. – Я обещал тебе наполнить реки трупами. И я сделал это руками твоего сына. Ты называла меня чудовищем. И я сделал его чудовищем. Ты отобрала ту, что я любил… Угадай, что будет дальше?

– Ты не сделаешь этого! – прошипела она.

– С чего вдруг такое недоверие? – театрально нахмурился бог воров. – Я крайне решительно настроен.

Даже сейчас сарказм не оставлял его, впитываясь в интонацию, играя оттенками слов и раздражая Кеаск еще сильнее. Богиня шумно дышала, сжимала и разжимала кулаки. Направленный на другого бога взгляд был таким яростным, что мог испепелить целый город. Но Мэйтлэнда это нисколько не волновало. Он продолжал свой рассказ, и в его голосе слышались нарастающие раскаты грома:

– Я убью девушку, которая с ним связана, и это прицепом утащит его в мир Мертвых не позднее, чем с наступлением рассвета. Они благословлены самой Нэндэг, о чем красноречиво поведали распустившиеся над их головами люмининсцерии.

– Невозможно, – прорычала богиня. – Они скрепляют союзы богов и не распускаются в мире смертных!

Мой разум был настолько переполнен впечатлениями, что в нем не осталось места даже для удивления.

– Но это не все, – улыбнулся Мэйтлэнд и подошел ближе к Кеаск. – Я заберу ее душу. Итого в моей скромной коллекции будет шестьсот шестьдесят шесть. А знаешь, что последует дальше? – Его слова казались кинжалом, который вонзили в живот и теперь вспарывали им все тело до горла. – Я разбужу Эхнатаима. Что ты скажешь тому, кого предала? – Мэйтлэнд положил руку ей на плечо и посмотрел в глаза, будто хотел рассмотреть что-то в их глубине. – Ты хоть представляешь, что тебя ждет? Я натравлю морских демонов на твое царство, высушу все реки и озера. Я уничтожу даже те крошки, что у тебя остались. Я сделаю это благодаря ему.

– Он не сделает этого!

– Конечно, сделает. – Бог воров медленно отстранился. – Ведь я подчиню его волю. – Он продемонстрировал Кеаск руку, которая мгновение назад лежала на ее плече. Пальцы, обтянутые в черные перчатки, сжимали цепочку со странным кристаллом, внутри которого что-то пульсировало.

Женщина отшатнулась, как от удара, схватилась за грудную клетку, судорожно постукивая по ней, словно потеряла нечто важное.

– Думала, я не найду его сердце? – неприязненно глядя на ошарашенную речную богиню, спросил Мэйтлэнд. – Я бог воров! Твоим самым глупым поступком было сделать из его сердца украшение, чтобы всегда носить с собой. Лучше бы ты спрятала его в море.

Кеаск издала жуткий крик, от которого мы с Эйлиин зажали уши и осели на землю. Казалось, еще чуть-чуть, и барабанные перепонки лопнут. Речная богиня кинулась на Мэйтлэнда, явно намереваясь разодрать его на части, но тот резко схватил ее за горло. Она захрипела, перехватывая его руки в безнадежных попытках ослабить хватку, а он прошипел практически у самого ее лица:

– Знаешь, я практически уверен в том, что свое сердце ты оставила где-то в гробнице Эхнатаима. И когда я его найду, то запихну обратно туда, где ему положено быть, – под твои ребра, чтобы ты могла насладиться полным спектром чувств, когда я на твоих глазах разрушу все, что у тебя было.

Эйлиин незаметно пододвинулась к моей клетке, вжимаясь спиной в прутья. Я стоял рядом. Мы оба наблюдали за тем, что были не в силах остановить.

– Верни мне Мэрид, – бросил Мэйтлэнд, и его голос больше походил на звериный рык.

Кеаск отрицательно помотала головой, насколько это было возможно в ее положении. Мэйтлэнд разжал пальцы, и она повалилась на землю, откашливаясь и хрипя.

– Так будь ты проклята, – с отвращением выплюнул он и щелкнул пальцами.

Поверхность моста под ногами Эйлиин разверзлась, и девушку поглотила толща воды.

* * *

– Нет! – Казалось, этот возглас разодрал мое горло, перемешиваясь с какими-то странными, рычащими, каркающими и хрипящими звуками.

Из недр души поднялся страх и лопнул, словно мыльный пузырь. Его черная тягучая масса затопила сознание и накинулась на грудную клетку, разъедая ее, словно кислота. Отчаянье и боль перемешались, как кровь с битым стеклом.