Забытый раёк

Вот наконец приходит нежданный гость,
плащ с клетчатой подстежкой, ротанговая трость,
а с ним вместо собачки его любимый кот,
немыслимый пятнистый ловец-экзот,
подвалов откровенье и чердаков исход.

Париж вполне недостижим, а Ява далеко,
я подаю им кофий и молоко,
сухарики кошачьи, тост со сковороды,
тут главное — общенье, не до еды.

Нет в доме совиньона, клико, перно,
и гость глядит в окошко, а кот — в окно,
чуть теплится батарея, свет с печки бряк,
безумный телевизор заглох, пошляк.

Вот царствие земное, его углы,
влекущие верблюда в ушко иглы,
простор ночной ведуты вбирает зрак
да тополиный птичий ареопаг.

Мой книжный виноградник, таящий гроздь,
с улыбкою обходит незваный гость,
не вест и ост над крышей, а весть и ость;
а для кота весь город — сплошной сераль,
не зря преодолел он такую даль.

3. «А когда метель закрутит...»

* * *

А когда метель закрутит белую юлу на льду,
стану гостьей запоздалой, на Галерную пойду.
Засыпает снег порталы, охмуряет на ходу.

То-то кружатся у Пряжки карнавальные дворы,
там скульптура обезьянки, тут крысенок из норы;
Снежевинка со Снегуркой притаились до поры.

Свет фонарный виден еле в вечер икс в квартале зет.
Что со мною в самом деле столько зим и столько лет,
что ж я шляюсь по метели, мне другого места нет.

Карту городскую кроет весь аркан всея аркад,
вьюга брезжит, ветер воет, ахает чердачный скат.
Но хозяева откроют, если в этот час не спят.

«Коротких лет и улиц длинных...»

* * *

Коротких лет и улиц длинных
шаги и присно, и допрежь.
Всех глиняных и всех неглинных
ход, бос, и сир, и наг, и пеш.
Как шли! как по миру, бывало,
уже ни с чем, еще смеясь,
когда за нами поспевала
луна, поодаль затаясь.

ОТВЕТ ОТПРАВИТЕЛЮ

Я разучилась, прости, отвечать на письма
и разучилась писать их: слух навострила,
слушаю издали молча, внемлю в немотстве.
Но я почти согласна, что жизнь проходит,
только не так, как пешеходы, или
тела животных, чьи походки чеканны.
Перемещенье, да; но без названья.
Если впасть в неподвижность, как спящий некто,
то в движенье приходят нивы и веси,
гуляют сосны, вожжи дорог, тропы,
даже восхолмия, даже горы.
Однажды мимо меня проплыла деревня,
ее подгоняли плес, плот поля и луга,
и мне показалось, что я жила в ней когда-то,
а может быть, и теперь она дом родимый,
мои посланья хранит вон тот чердак среброкрылый,
потому их никто получить не может.

«Есть тексты...»

* * *

Есть тексты,
что мы так и не прочли.
Мы привязались
к чтиву.
Но ведь чтенье
пока что существует,
а пророки
к нам обращаются еще,
и что-то значат
насканские
рисунки на полях.

ДИАЛОГ («Почему неделя...»)

* * *