Забытый раёк

Отсюда не видать, когда спадет жара.
Пока передохнуть нам, видно, не пора,
наука летних чар свои разделы множит.
Зубри, абитуриент, с руки выпускника
электрику грозы, акустику ее же,
динамику дождя и статику цветка.

Сегодня, милый мой, судьба огнеопасна,
расширила зрачки, со спичками шаля.
Над ртутью на июль алхимия не властна,
но в аурум влюблен цыганский мёд шмеля.

Рули, дневной лихач, в мотель спеша за тенью,
где, вперив в солнцепек полубезумный зрак,
стоит рычащий пес полдневным привиденьем
полночного шоссе — раздавленных собак.

Жара влюбилась в зной иль крутит шашни он с ней,
и, пережив с трудом дневное вещество,
стоит ночной мираж на реках вавилонских,
попробуй не уснуть и различить его.

СКАЗОЧКА

Чуя грозовую тучку
идут маменьки за ручку
с Коленьками, пляж проведав,
или с Машеньками.
Всюду замки людоедов
с башенками.

Нынче тут кота не сыщешь,
псы их рвали по дворищам,
хворь растратила.
Бессапожны мчатся, босы
на газоновы покосы
молча затемно.

Стены замковы объяла
тьма заведомо.
А где мельница стояла,
нам неведомо,
дом сгорел, мука пропала;
сетку мелкую нахмуря
накомарника,
по ослиной лупят шкуре
два ударника.

И округой людоед привечается,
то в сугроб, а то в сморчка превращается,
то он мухою навозной в фортку просится,
то подростком узкозадым в «карте» носится.

Но в хибарке средь болот
с печкой, с нарами,
шепчут ивы, что живет
тетка старая,
а всего-то у нее и имущества,
что клюка со слабиной для могущества,
грядка в полтора шажка,
паутина с мизгирем, ковш с котомочкой
и два красных сапожка
для котеночка.

«Тут строятся розничным строем ударных бригад...»

* * *

Тут строятся розничным строем ударных бригад
фальшивомонетчик, начетчик, ответчик и лауреат.

Газонокосилка футбольное поле наводит — ох, воет! — на луг.
Вот разве зима принесет тишину, милый друг,

в снега упакует уродливых зданий несметную рать.
А нынче на страты чужих легионов ты взгляда не трать.

«Трактир при тракте подожгли...»

* * *

Трактир при тракте подожгли,
теперь тут зиждется в пыли
полупустой и сонный
шалман пристанционный.
В лавчонке рядом продают
гроздей полунезрелый брют,
а огурец там бешен,
на химии помешан.
Мой поезд не придет никак,
зато несется порожняк
за партией товара,
и я ему не пара.

«В курортной зоне бродят вертухаи...»

* * *

В курортной зоне бродят вертухаи,
начальничков от жизни сторожат.
Как высоки острожные заборы!
Еще таятся в летнем камуфляже
воспоминаний минные поля,
исходы белок и ежей незримы;
но музыка последние посты
с проигранных полей и рощ снимает,
луна играет в светомаскировку,
и маскхалаты шьют войска зимы.

«Коринфяне, сегодня Петр и Павел...»

* * *