Зачарованная Эви

По ночам я скучала по банде. Мне не хватало их храпа, их беспокойного сна, нашей вони. На третью ночь, когда я маялась от бессонницы в лесистой лощине, на землях какого-то великана, во мне пробудилась знахарка. Я стала сама себе пациенткой и поняла, что поиски мертвого возлюбленного смертельно опасны для меня. А я никогда не позволяла больным умереть, если этого можно было избежать.

Прости меня, господин Питер! Я перестала искать его и задумалась, куда теперь податься. После часа размышлений я приняла решение.

Я никого не стану подвергать опасности. Пойду одна. Если добьюсь успеха, передо мной откроются любые двери, по крайней мере на какое-то время, даже в обличье огра. Я снова смогу жить дома – мне не придется вечно тосковать по маме и Чижику. А когда я вернусь к людям, мне, возможно, удастся спасти кого-нибудь, чья благодарность перерастет в любовь. И тогда если я смогу пренебречь воспоминаниями о господине Питере, то отвечу взаимностью, поскольку спасти человеку жизнь – это почти как выпить приворотное зелье.

Да! Я отправлюсь в Пики, к драконам. Если погибну, пытаясь добыть пурпурину, моя гибель огорчит только двух человек, причем ни тот ни другой не я сама.

Глава четырнадцатая

Я отправилась в Пики на двадцать восьмой день в обличье огра. Утро было пасмурное, дул пронизывающий ветер, но я согрелась, пока бежала вдоль дороги на почтительном расстоянии от нее. До границ великанских земель мне предстояло добираться еще дня три – не меньше.

В то первое утро, пока я мчалась вперед и жевала сушеное мясо, я вдруг поймала себя на мысли, что мне крайне любопытно, какие увлекательные (и безнадежные) приключения меня ждут. Мне рассказывали, что Пики, где живут драконы, – это такие тонкие каменные башни, вроде канатов с узлами, которые вопреки всем законам природы стоят торчком. Они поднимаются со дна впадины до того глубокой, что самих Пиков с окрестных равнин не видно. Огру все это было безразлично, но та девочка, которая еще жила во мне, не могла дождаться, когда увидит такое чудо, пусть даже там водятся драконы.

Потом мне на ум пришел Чижик: из нас двоих он лучше умел ценить красоту. Жалко, что его не будет со мной, когда я попаду в Пики, и жалко, что там все равно было бы опасно.

Я начала строить планы. Может, огры и в самом деле когда-то победили драконов, а может, это полная чепуха, но что одному огру их всех не победить – это точно. Кроме того, я не хотела убивать драконов. Мне просто нужна пурпурина.

Когда драконы охотятся: днем или ночью? Вдруг мне удастся проскользнуть к ним, пока их нет, наполнить кувшинчик господина Питера и улизнуть? Пурпурина время от времени появляется в продаже. Значит, кто-то ее добывает и возвращается.

* * *

Последний день моего пути, двадцать второе октября, стал печальной вехой: я пробыла огром тридцать один день и еще через тридцать один останусь огром навсегда, если не произойдет нечто невероятное.

Я отправилась в путь на рассвете, дрожа на легком морозе. Примерно через полчаса я услышала тихое «вшшухх», и у меня вся шерсть встала дыбом. Меня обдало жаром, несмотря на холод.

В небе надо мной промчался на запад, в сторону усадеб, какой-то черный крылатый силуэт – так высоко, что даже мои огрские глаза не различили, дракон это или ястреб, но остальное тело, похоже, точно знало, что это дракон. Я вся покрылась бисеринками пота. Он меня видел? Он сейчас ринется на меня? Я готова.

Он пролетел мимо.

Я мало-помалу расслабилась, но тут показался следующий дракон. Над головой у меня поодиночке – ни одной пары, ни одной стаи – пролетел двадцать один дракон с промежутком минуты в три. Остальные двадцать напугали меня не так сильно, как первый, но все же напугали: меня бросало в жар, а шерсть вставала дыбом. Когда вереница драконов наконец оборвалась, меня охватила усталость, словно после битвы.

Но я упорно шла вперед. Постепенно суглинок, на котором стояли усадьбы, сменился сначала сухим песком, а потом – плотной, будто утоптанной землей.

Повстречать какого-нибудь путника я не рассчитывала – впереди не было ничего, кроме Пиков, – поэтому я бежала прямо по дороге.

Три часа спустя вереница драконов промчалась в обратную сторону, и у меня проявились те же симптомы, только сильнее, поскольку драконы летели ниже. Я видела, что у них в пастях зажаты какие-то комья. К счастью, драконы, похоже, не различали меня с такой высоты, а может быть, уже поели и, в отличие от огров, больше не хотели.

А еще я пересчитала возвращавшихся. Двадцать один туда – двадцать один обратно.

Днем мне начали попадаться шишковатые серые скалы, будто великаны посадили тут каменные семена, которые дали высокие проростки. Некоторые скалы образовывали арки – будто соединялись воздушными мостиками, а иногда валуны громоздились друг на друга так, что получались окна и двери. Должно быть, до Пиков рукой подать.

На ночлег я остановилась под каменным мостом, понадеявшись, что он укроет меня от драконов, когда они утром полетят на охоту – и когда они будут голодны.